"Это – русская ярмарка, пестрядина, "глазастые ситцы", варварская "драка
красок", русский посад и русское село с их гармониками, пряниками, расфуфыренными девками и лихими парнями". А. Бенуа |
…До премьеры во МХАТе оставалось совсем немного времени. Режиссер Дикий разрывался: репетиции,
споры с истопниками, поиски музыкальных инструментов, отсутствие декораций… А когда принесли эскизы декораций, он с ужасом схватился за голову и решительно заявил,
что в таком оформлении не будет ставить спектакль.
– Нельзя давать реалистические декорации к веселой народной пьесе. Тут нужен гротеск! – говорил Дикий.
Но уже потрачены деньги, дирекция больше не может выделить никакой суммы! – возражали ему. – Если вы закажете новые декорации,
то будете платить деньги из собственного кармана.
Да, да, да, я буду платить.
И Дикий решил написать в Ленинград художнику Кустодиеву письмо, полное мольбы и почти отчаяния: "Единственный художник,
который может дать пьесе то, что нужно, – Вы. Пожалуйста, пожалуйста, соглашайтесь".
Художник согласился. Он давно работал для театра. И считал: хотя "от театрального творчества ничего не остается, но заманчиво соединение декораций и актеров,
одетых в созданные художником костюмы". Это тоже своего рода картина, живая, движущаяся картина, как бы воссоздание воображаемой жизни.
А «Блоха»! Да это же продолжение его народных типов, это же игрушечная старая Русь! Он немедленно взялся за работу.
Каковы же были удивление и восторг всего московского театра, когда ровно через месяц (небывалые сроки) раскрыли ящик с обратным адресом: "Ленинград,
Введенская… Кустодиев".
Что это было за зрелище! Красочные, как народная ярмарка, веселые, как скоморошьи пляски, забавные, как детские рисунки…
Кустодиев в своем письме пояснял: "Все происходит как бы в балагане, изображенном на лубочной картинке: все яркое, пестрое, ситцевое, «тульское».
Дикий немедленно послал телеграмму: "Эскизы декораций приняты с большим восторгом. Ждем костюмы". А потом при встрече говорил: "Спасибо вам за
радость, которую мы все испытали".
7 февраля 1925 года Кустодиев приехал в Москву на генеральную репетицию и остался очень доволен тем, как выполнены его эскизы, считал, что на сцене при освещении
они даже лучше. Очень понравился ему царь – "толстый, добродушный, не то лихач, не то половой, и вместе с тем очень похож на какого-то великого князя в
молодости"... |
