Петербург. Из биографии Гоголя. Степанов А. Н.

Снова дальняя дорога уводила Гоголя из отчего дома. Мелькали незнакомые села, города, постоялые дворы. Снег скрипел под полозьями, в морозном воздухе громко звенел колокольчик, нарушая тишину уснувших лесов и полей.

Гоголь и Данилевский решили не заезжать в Москву, а избрали иной, более короткий путь – через Чернигов, Могилев и Витебск. По мере приближения к Петербургу нетерпение и любопытство путников возрастало. "Наконец издали показались бесчисленные огни, возвещавшие о приближении к столице. Дело было вечером. Обоими молодыми людьми овладел... восторг: они позабыли о морозе... то и дело высовывались из экипажа и приподнимались на цыпочки, чтобы получше рассмотреть... столицу... Гоголь совершенно не мог прийти в себя: он страшно волновался и за свое пылкое увлечение поплатился, схватив насморк и легкую простуду, но особенно обидная неприятность была для него в том, что он, отморозив нос, вынужден был первые дни просидеть дома. Он чуть не слег в постель, и Данилевский перепугался было за него, опасаясь, чтобы он не разболелся серьезно. От всего этого восторг быстро сменился совершенно противоположным настроением, особенно, когда их стали беспокоить страшные петербургские цены и разные мелочные дрязги".

Петербург неласково встретил юного Гоголя. Николаевская столица – средоточие бюрократии, тупой военщины и полицейского аппарата произвела на него гнетущее впечатление. "Тишина... необыкновенная, никакой дух не блестит в народе, все служащие да должностные, все толкуют о своих департаментах да коллегиях, все подавлено, все погрязло в бездельных, ничтожных трудах, в которых бесплодно издерживается жизнь их", – писал он родным. Такова была неприглядная картина столичной действительности, с отвратительными сторонами которой так близко пришлось столкнуться Гоголю уже в первые месяцы пребывания в Петербурге.

В короткое время развеялись радужные надежды, связанные с государственной службой. "На меня напала хандра или другое подобное, и я... сижу, поджавши руки и ничего не делаю. Не от неудач ли это, которые меня совершенно обравнодушили ко всему", – сообщал Гоголь матери.

Голенищев-Кутузов, к которому обратился Гоголь за помощью, отделался от него одним обещанием. На этом закончилось участие приятеля Трощинского в устройстве судьбы Гоголя. Он по-прежнему оставался без места, без денег. Будущий писатель познал всю горечь лишений, нужду, голод и холод. Небольшая каморка, в которой он поселился, находилась под самой крышей, но и это жилище петербургских бедняков было для него дорого.

Несмотря на все тяжкие испытания, выпавшие на его долю, Гоголь не утратил веры в свои силы, в идеалы, во имя осуществления которых прибыл в Петербург. "Знаю только, что если бы втрое, вчетверо, всотеро раз было более нужд, и тогда они бы не поколебали меня и не остановили меня на моей дороге", – с гордой уверенностью говорил он.

Приближалось лето, первое лето Гоголя в Петербурге. Наступили белые ночи. В прозрачных сумерках часами бродил он по набережным Невы, площадям и улицам столицы, любуясь ее стройной величественной архитектурой. Город заметно пустел, все, кто имели возможность, выезжали на дачи, в окрестные деревни. Об отъезде в Васильевку, несмотря на житейские невзгоды, Гоголь и не помышлял. Он упорно, но безуспешно пытался устроиться на службу. Рассчитывать на постоянную помощь со стороны матери не приходилось. Все, что могла, она делала, но Гоголь знал, какой ценой доставались ей деньги.

Гоголь обращается в редакции столичных журналов, где ему за ничтожную плату удается кое-что напечатать анонимно, в частности в журнале "Сын отечества" (1829, № 12) было опубликовано стихотворение "Италия". Но основную надежду он возлагал на привезенную из дома поэму "Ганц Кюхельгартен".

В этой поэме, написанной очень неровными, а подчас просто слабыми стихами, нашли свое отражение романтические порывы автора, его раздумья о смысле человеческой жизни.

Содержанием поэмы являлось описание двухлетнего странствования по свету разочарованного жизнью Ганца Кюхельгартена. В конце концов он возвращается к любимой Луизе, с которой находит истинное счастье у семейного очага.

Опасаясь недоброжелательной критики и не вполне надеясь на успех, Гоголь напечатал поэму под псевдонимом "В. Алов". В предисловии от издателя молодой автор счел необходимым отметить, что "предлагаемое сочинение никогда бы не увидело света, если бы обстоятельства, важные для одного только автора, не побудили его к тому. Это произведение его восемнадцатилетней юности".

Но наивные объяснения Гоголя, рассчитанные на снисходительность критики, не спасли его поэму от язвительных отзывов. Слабое по своим художественным достоинствам и идейным выводам романтическое сочинение было зло высмеяно в журнале "Московский телеграф" и газете "Северная пчела".

Гоголь понял, что этот род сочинений для него не годится. Прочитав рецензию Полевого в "Московском телеграфе", он тотчас в сопровождении верного своего слуги Якима отправился по книжным магазинам, скупил все экземпляры поэмы и сжег их. Таков был печальный итог первого литературного дебюта Гоголя.

Единственным, кто положительно отозвался в то время о поэме, был земляк Гоголя – писатель и журналист О. M. Сомов. Значительно позднее, уже после смерти Гоголя, о его первом произведении сочувственно писал Н. Г. Чернышевский. В статье 1856 года "Сочинения Н. В. Гоголя", говоря о слабости его первой романтической идиллии, Чернышевский счел необходимым также отметить: "... она интересна в том отношении, что по сюжету не походит на тогдашние кровавые поэмы с небывалыми злодействами и трескучими катастрофами... есть в ней некоторые проблески чего-то похожего на сочувствие к действительной жизни, а не к одним только вычитанным из непонятного Байрона мелодраматическим грезам".

Неудача, постигшая Гоголя с изданием первой книги, явилась одной из причин его неожиданного и поспешного отъезда за границу в конце июля 1829 года. Пробыв в Германии около полутора месяцев, Гоголь через Гамбург вернулся в Петербург. Вместе со своими товарищами по Нежину Н. Я. Прокоповичем и И. Г. Пащенко он поселился на Екатерининском канале, у Кокушкина моста, в громадном доме богатого купца и ростовщика И. Д. Зверкова. Это было первое в Петербурге пятиэтажное здание, впоследствии оно было описано Гоголем в "Записках сумасшедшего".

К этому времени относится попытка бедствующего Гоголя поступить актером в русскую труппу Александринского театра, но она окончилась неудачей.

После долгих мытарств, только через год после приезда в Петербург, Гоголю удалось устроиться на службу в Департамент государственного хозяйства и публичных зданий. Казалось, что пришло, наконец, время для осуществления высоких юношеских идеалов, но в действительности все оказалось не так. Принятый на испытание, Гоголь первое время служил без жалованья, которое он начал получать только с января 1830 года. "... Хожу каждый день в должность и в силу, в силу перебиваюсь... Жалованья получаю сущую безделицу, – сообщал он матери. – Весь мой доход состоит в том, что иногда напишу или переведу какую-нибудь статейку для г. журналистов". Нудная работа по переписыванию бумаг, мизерное жалованье, полуголодное существование - как все это было далеко от того, о чем мечтал он в Нежине!

Суровая школа жизни открыла Гоголю глаза на многое, что так тщательно скрывалось от постороннего взгляда в душных департаментских канцеляриях. Служба дала возможность Гоголю воочию увидеть неведомый ему до того мир лихоимцев, взяточников, подхалимов, бездушных мерзавцев, больших и малых "значительных лиц", на которых держалась полицейско-бюрократическая машина самодержавия.

Действительность отрезвила Гоголя. "... Изжить там век, где не представляется совершенно впереди ничего, где все лета, проведенные в ничтожных занятьях, будут тяжким упреком звучать душе. Это убийственно! – с сарказмом писал Гоголь матери. – Что за счастие дослужить в 50 лет до какого-нибудь статского советника... и не иметь силы принесть на копейку добра человечеству".

Глубокая моральная неудовлетворенность службой, неудача с "Ганцем Кюхельгартеном" и поступлением на сцену не сломили Гоголя. Он мучительно ищет выхода из создавшегося положения и в конце концов находит его.

В холодном, зимнем Петербурге он мечтает об иной, "счастливой жизни", и в его воображении возникают яркие картины жизни народной, навеянные преданиями далекой Украины. В сознании Гоголя зарождается замысел веселой, жизнерадостной, полной искрометного юмора и поэзии книги "Вечера на хуторе близ Диканьки". Мысль о создании подобного сборника украинских повестей родилась у Гоголя не случайно.

Вступление Гоголя на литературное поприще совпало с началом постепенного перелома в общественной и духовной жизни России. "Первые годы, следовавшие за 1825-м, были ужасающи, – писал Герцен. – Потребовалось не менее десяти лет, чтобы в этой злосчастной атмосфере порабощения и преследований можно было прийти в себя". Внешние, а главным образом внутренние события этих лет, связанные с ростом освободительного движения, явились мощным толчком к пробуждению новых молодых сил, поднявшихся вслед за декабристами на борьбу с самодержавием. К этому поколению принадлежали Белинский, Герцен, Лермонтов и Гоголь.

В литературе этого времени все отчетливее начинают проявляться демократические тенденции. Шире становится круг писателей, обращающихся к темам, непосредственно связанным с современной действительностью, повседневной жизнью народа. Прогрессивно-романтическая литература 20-х годов обогащается новым содержанием, которое вызвало к жизни и новые, отвечающие потребностям читательской аудитории прозаические жанры. Именно в этот период доминирующее положение в литературе завоевывает бытовой роман и особенно повесть. Они приходят на смену поэтическим формам, преобладавшим в литературе прошлого десятилетия.

Новые веяния в литературной жизни находят свое отражение на страницах повестей, романов и журнальных очерков О. М. Сомова, Н. А. Полевого, М. П. Погодина, М. Н. Загоскина, П. П. Свиньина и многих других.

Откликнулся на требование времени и Пушкин. В начале 30-х годов он создает знаменитые "Повести Белкина" и сказки.

В непосредственной связи с демократическими веяниями в общественной и литературной жизни тех лет возрастает интерес русских писателей и читателей к Украине. Появление в 1829 году вслед за украинскими поэмами Рылеева гениальной поэмы Пушкина "Полтава" еще более усилило внимание русского общества к украинской тематике. В журналах и альманахах конца 20-х – начала 30-х годов, а также отдельными изданиями, печатаются многочисленные повести, исторические исследования, путевые очерки, песенные сборники, посвященные прошлому Украины, ее культуре и быту. Именно к этому времени относятся обширные замыслы и начало работы Пушкина над "Историей Украины", которая предшествовала его последующим историческим трудам.

Всеобщий интерес к украинской тематике вызвал у Гоголя желание по-своему откликнуться на требование времени. Он начинает усиленно собирать материал для задуманного сборника повестей. "... Прошу вас, – обращался он к матери в конце апреля 1830 года, – выслать мне две папенькины малороссийские комедии: Овца-Собака и Романа с Параскаю. Здесь так занимает всех все малороссийское, что я постараюсь попробовать, нельзя ли одну из их поставить на здешний театр". Одновременно в этом письме Гоголь впервые обращался к родным с просьбой присылать ему разнообразные сведения о прошлом и настоящем украинского народа.

"Я ожидаю от вас описания полного наряда сельского дьячка... – писал Гоголь, – равным образом название платья, носимого нашими крестьянскими девками до последней ленты, также нынешними замужними и мужиками". С подобными просьбами Гоголь неоднократно обращался к матери, бабушке и своей тетушке.

Народные легенды, сказки, поверья, описания обрядов, песни, тщательно собираемые Гоголем, вместе с глубокими наблюдениями над повседневной жизнью и бытом украинского народа дали ему богатый материал для первых повестей. Одну из них, законченную к началу 1830 года, "Басаврюк, или Вечер накануне Ивана Купала", Гоголь предложил издателю "Отечественных записок" П. П. Свиньину. Повесть была напечатана в февральской и мартовской книжках журнала за 1830 год.

Начинающий писатель не случайно обратился в редакцию "Отечественных записок". С этим журналом Гоголь был хорошо знаком еще в Нежине: в числе периодических изданий, выписываемых гимназистами в складчину, были и "Отечественные записки". Но его сотрудничество в этом журнале было непродолжительным. Одна из причин этого – бесцеремонное вмешательство редактора журнала Свиньина в содержание и стиль повести Гоголя. Без согласия автора он внес в нее свои исправления, заменил русскими словами многие украинизмы, чем обезличил гоголевскую манеру повествования. Кроме того, по своему обычаю, он напечатал повесть без подписи. Все это не могло не вызвать протеста со стороны Гоголя и ускорить его уход из "Отечественных записок".

Первые годы петербургского периода в жизни Гоголя были важным этапом в становлении его как писателя, в формировании идейных и эстетических позиций. Он приходит к сознательному решению: всецело посвятить себя делу отечественной литературы. Оглядываясь на пройденный путь, критически оценивая пережитое, он писал: "Как благодарю я вышнюю десницу за те неприятности и неудачи, которые довелось испытать мне. Ни на какие драгоценности в мире не променял бы их... Время это было для меня наилучшим воспитанием, какого, я думаю, редкий царь мог иметь. Зато какая теперь тишина в моем сердце! Какая неуклонная твердость и мужество в душе моей! Неугасимо горит во мне стремление, но это стремление – польза".

Продолжение: Повести Рудого Панька >>>