1. Элегия («Пускай нам говорит изменчивая мода...») — впервые опубликовано: ОЗ, 1875, No 2, с. 495-496, с подписью: "Н. Некрасов",
урезанным ст. 7 ("Влачатся в нищете...") и заменой ст. 8 строкой точек (перепечатано: Р. б-ка, с. 225-227, с датой: "1874", без цензурного пропуска).
В собрание сочинений впервые включено: Ст 1879, т. III. В прижизненные издания "Стихотворений" Некрасова не входило.
Автографы: 1) черновой автограф без заглавия и даты (ст. 1- 14, 25-36) - ИРЛИ, ф. 203, No 41; 2) наброски (на л. 2 черновой рукописи стихотворения "На
постоялом дворе") - ИРЛИ, ф. 203, К 31; 3) наборная рукопись с заглавием и посвящением, без даты, с подписью: "Н. Некрасов" - ИРЛИ, ф. 203, No 40.
Известна также копия А. А. Буткевич, сохранившаяся среди писем ее к С. И. Пономареву, с*** вместо заглавия и датой: "15-17 августа 1875 ", с небольшими
разночтениями, одно из которых в ст. 8 ("по выжженным лугам" вместо "по скошенным лугам") принято во втором и третьем посмертных изданиях (Стихотворения
Н. А. Некрасова. Полн. собр. в одном томе. 1842-1872. СПб., 1881; переиздание: СПб., 1882),- ИРЛИ, Р. II, оп. 1, No 40.
Датируется 15-17 августа 1874 г. по копии, с исправлением ошибочно проставленного в ней года.
Решив повременить с печатанием столь острого в политическом отношении стихотворения и опасаясь заранее привлечь к нему внимание цензуры, поэт писал 29
августа 1874 г. из Чудовской Луки мужу своей сестры А. Н. Еракову по поводу "Элегии": "Посылаю тебе стихи; так как это самые мои задушевные и любимые из
написанных мною в последние годы, то и посвящаю их тебе, самому дорогому моему другу. Одна просьба - не давай их никому списывать, а читать можешь, коли
они тебе понравятся, кому угодно".
В черновой рукописи стихотворение начиналось строками:
Старо, не правда ли, печь хлебы из муки?
Однако ж из песку попробуй испеки! -
которые являлись стихотворным переложением афоризма, сформулированного Некрасовым в "Заметках о журналах" за октябрь 1855 г.: "Очень однообразная вещь
печь хлеб всё из муки да из муки; он даже не всегда и удается,- однако ж никому не приходит в голову начать печь его из песку" (ПСС, т. IX, с. 339).
Отказавшись от этого наглядного бытового сравнения, противоречащего общей высокой тональности стихотворения, Некрасов прямо начинает с утверждения
актуальности темы "страданий парода", полемически направленного против претензий, предъявлявшихся к его поэзии современным либеральным историком литературы
О. Ф. Миллером, который считал, что "непосредственное описание страданий народа и вообще бедняков" уже Некрасовым "исчерпано" и что "поэт наш стал как-то
повторяться, когда принимается за эту тему" (Миллер О. Публичные лекции. Некрасов. Произведения второго периода... СПб., 1874, с. 144-145; см. об этом:
Гин 1971, с. 166-169).
Написанная в период, когда "хождение в народ" приобрело особенный размах, "Элегия" заключала в себе обращенный к молодежи замаскированный призыв бороться
за подлинное освобождение крестьянства (черновой вариант: "О русский юноша! Есть темы выше моды: Не старят их века!.."). Вместе с тем в стихотворении
говорится и о бедствии "народов" (во множественном числе), т. е., как и в созданных в том же 1874 г. стихотворениях "Страшный год" и "Смолкли честные,
доблестно павшие...", о торжестве реакции в Европе, наступившей после франко-прусской войны и разгрома Парижской Коммуны
(см.: Гаркави А. М. К изучению "Элегии" Н. А. Некрасова в 9-м классе. - В кн.: Проблемное изучение литературы в школе. Сб. Калинингр. гос. ун-та. Калининград,
1969, с. 63).
Вопрос о положении народа сливается в "Элегии" с вопросом о роли поэта в обществе. Развивая собственную программу гражданственности искусства, Некрасов
опирался в этом стихотворении на тенденции вольнолюбивой лирики Пушкина. Исследователями отмечалась перекличка со стихотворениями Пушкина
"Деревня",
"Эхо",
"Памятник" (см. об этом: Гиппиус В. Некрасов в истории русской поэзии XIX века. - ЛН, т. 49-50, с. 10, а также названные работы А. М. Гаркави и
М. М. Гина).
В свой итоговый сборник "Последние песни" Некрасов не ввел "Элегию" безусловно лишь по цензурным соображениям. Это образец нового типа элегии,
возникшего в творчестве Некрасова, элегии социальной, в которой в связи с изменением объекта изображения традиционные поэтические средства насыщались
новыми жанровыми признаками (см. об этом: Фризман Л. Г. Жизнь лирического жанра. М., 1973, с. 146-147). Отмечалось, в частности, своеобразное использование
в ней типичного для старых медитативных элегий Жуковского ритмико-синтаксического построения. (
вернуться)
2. Александр Николаевич Ераков (1817—1886) — русский инженер; близкий знакомый Н. А. Некрасова,
гражданский муж Анны Буткевич (1823 — 1882) – родной сестры поэта.
После разрыва с мужем Анна Алексеевна устроилась в семью овдовевшего Еракова гувернанткой, однако вскоре стала его гражданской женой.
Сам Александр Николаевич был большим любителем литературы, близким другом Н. А. Некрасова, его душеприказчиком и исполнителем его завещания. Николай
Алексеевич посвятил ему несколько стихотворений, в том числе знаменитую "Элегию". (
вернуться)
