ВО ВСЮ ИВАНОВСКУЮ
В такой, а не иной форме сохраняется это выражение в устах народа, и взявшийся поправлять мое прежнее толкование сам попался впросак именно по той причине,
что обратился не к прямому источнику, а принял его с чужих слов по доверию и обычаю в несколько искаженном "Кричать "во всю Ивановскую" (улицу) да хотя бы и
"во всю" площадь, что примыкает к Московским соборам (как старается объяснить новый толковник) – нельзя. Это – не в законах живого языка: такой расстановки слов
не допустит строгое и требовательное народное ухо. Можно и кричать (и при этом, конечно, осрамиться и прославиться) на всю улицу, на все площади русских городов,
и нет нужды, для объявления во всеуслышание царских указов, выбирать из них именно Кремлевскую Ивановскую.
Для такой цели и по величине и удобствам гораздо приличнее Красная площадь с торговыми рядами, с народной толкучкой, с Лобным, которое так любил грозный оратор
Иван IV и "тишайший" царь Алексей – в дни церковных "действ". К тому же с тех же самых давних времен бирючи обязательно кочевали, разыскивая места наибольших
народных скоплений и там кликали на всех крестцах и на все улицы. Вот если зазвонит Иван Великий во всю свою Ивановскую "колокольную фамилию" (как выражались
исстари), "во все кампаны" в 30 колоколов своих, – это окажется внушительнее, величественнее и памятное для народа в роды и роды, чем крики сиплых от невоздержания
дьяков всех многочисленных московских приказов, и на всех площадях широко раскинувшегося города. Издревле Иван Великий был глашатаем великих событий не одной
лишь церковной, но и государственной жизни: предупреждал о подступе к кремлевским стенам и святыне злых врагов в виде татар и ляхов, извещал о победах над ними,
о радостных событиях в царской семье, и проч. И до сих пор звон Ивана Великого возвещает о вступлении на прародительский престол новых царей, и первым на всей
святой Руси приветствует их Богом венчанными и превознесенными. Кто бывал в Москве, в пасхальную ночь, тот на всю жизнь запечатлевает в памяти очарование
необычайным колокольным концертом и входит в должную силу разумения, что значит "во всю Ивановскую" – в самом настоящем смысле. А голосом кричать охотным и
безбоязненным людям можно на всех Ивановских улицах, без которых действительно ни один город на Руси не обходится и без которых, вопреки мнению моего обвинителя,
едва ли ему удастся объяснить распространенное выражение "кутить во всю Ивановскую".
У добрых соседей во всей гостеприимной Руси не почтить заветного очередного (так наз. уличного) праздника значит кровно обидеть: все гости на счету, а близких
людей ожидает более радушный прием. Вот почему верные дедовским обычаям непременно заходят во всякий дом и обязательно отведывают хлеба, соли и зелена вина,
чтобы не показать (хозяйкам-стряпухам), что они ею гнушаются. К вечеру такого праздничного дня на улице, носящей любое название), да хотя бы и без всякого названия)
иной, не твердый на ногах, вопреки полицейским и грамматическим запрещениям, возьмет да и вскрикнет весело и громко: "катай-валяй во всю Ивановскую", а не то
с этим же окриком нахлещет лошаденку и наладится домой {Г. Никольский и на это изречение дает свор объяснение: "в Москве в XVII в. совершались казни и объявлялись
правительственные акты и распоряжения на Ивановской площади (за Москвою-рекою), куда вела Ивановская улица. Глашатай, оповещая жителей о каком-либо распоряжении
или о предстоящей казни, проходя по Ивановской улице, действительно кричали "на всю Ивановскую" (опять-таки на всю, а не во всю). Никакой площади и улицы там,
где указывает наш толковник, нет, если только они не исчезли при нивелировке города в позднейшие времена и на нашей памяти. В нынешних справочных изданиях указанная
за Москвой-рекой Ивановская улица исстари и по сейчас называется "Кожевниками". Даже ранее XVII в. за Москвой рекой была (да и теперь есть) местность, называемая
"болотом", и вот на ней-то действительно производились казни, и еще в XVII в. здесь был четвертован Пугачев и казнены его сообщники.}.
В живой речи чаще всего "во всю Ивановскую" требует именно удалых или отчаянных выкриков с призывом "во вся тяжкая", а не исключительно со словом "кричать".
У Даля имеется прекрасный пример того, сколь изменяет смысл пословицы даже одно слово, неверно подслушанное или намеренно перевранное.
|