Жанр детективного рассказа в творчестве Эдгара По

Особое место в наследии По занимает созданный им жанр детективного рассказа. Мировая детективная литература была порождена аналитическими способностями Ш. Огюста Дюпена, героя трех «логических рассказов» По: «Убийства на улице Морг» (1841), «Тайна Мари Роже» (1843), «Похищенное письмо» (1845).

К этому же жанру относятся «Золотой жук» (1843), который По называл своим «наиболее удачным рассказом», а также менее известная его новелла «Ты еси муж, сотворивый сие!» (1844).

В своих детективных рассказах По не только завладевает вниманием читателя во время чтения, но и дает толчок мысли после того, когда рассказ прочитан. У Конан Дойля и других мастеров этого жанра конец рассказа заключает разгадку всех тайн. В «логических рассказах» Эдгара По остаются таинственные и неразгаданные человеческие скелеты, подобные тем, что были обнаружены в яме с сокровищами Кидда в «Золотом жуке».

Тайна Мари Роже — обстоятельства ее убийства — так и остались нераскрытыми, породив в дальнейшем целую литературу по этому вопросу. В «Похищенном письме» читатель так никогда и не узнает содержания похищенного письма, а в «Убийствах на улице Морг», самом известном из этой серии рассказов, нападение разъяренного орангутанга на мадам Л'Эспане и ее дочь, хотя и предстает перед глазами оцепеневшего от ужаса матроса, все же рассчитано почти целиком на воображение читателя.

Принцип незавершенности, нераскрытости действия, который, кстати, не восприняли многочисленные эпигоны По, составляет существенную часть всей концепции рассказов, построенных на логическом рассуждении. Рассказчик держит читателя в постоянном напряжении, создавая то единство впечатления, которое требовал, По-критик. В статье о рассказах Натаниеля Готорна, написанной в период работы над детективными рассказами, Э. По формулирует теорию единства впечатления, которой он постоянно придерживался в творческой практике: «Если уже первая фраза не содействует достижению общего эффекта, то, значит, писатель потерпел неудачу с первого шага. Во всем произведении не должно быть ни одного слова, которое прямо или косвенно не служило бы успеху заранее установленного замысла. Этими средствами создается, наконец, мастерская картина, которая оставляет у того, кто созерцает ее, неизгладимое впечатление, чувство полнейшей удовлетворенности».

От начала до конца «логические рассказы» Э. По выдержаны в единой, четко ощущаемой тональности, рассчитанной на целостность впечатления. На другой год после публикации последнего из этого цикла рассказа — «Похищенное письмо» — Э. По изложил теорию единства впечатления в знаменитой статье «Философия творчества», в которой наиболее развернуто дана его эстетическая концепция. Говоря о замысле своего «Ворона», Э. По утверждает эстетический принцип, лежащий в основе его детективных рассказов: «Если какое-либо литературное произведение не может быть из-за своей длины прочитано за один присест, нам надо будет примириться с необходимостью отказа от крайне важного эффекта, рождаемого единством впечатления; ибо если придется читать в два приема, то вмешиваются будничные дела, и всякое единство сразу гибнет».

Писатель владел не только мастерством «общего впечатления» и тональности. Одна из наиболее ярких черт его таланта — ассоциативное мышление, умение улавливать связь вещей, взаимоотношения природы и человека. Как и все его творчество, эта особенность носит романтический характер. Так, в рассказе «Остров феи» (1841) поэзия природы символизирует смену радостей и горестей человеческой жизни.

Мир, в котором живут герои Э. По, остается им непонятен. Очень редко могут они разобраться в его законах или использовать их к своей выгоде, как герой «Низвержения в Мальстрем». Попадая в самые ужасные и страшные водовороты жизни, герои По до конца противостоят дикой и темной стихии. Она поглощает их, как то глубокое и черное озеро, что безмолвно и угрюмо сомкнулось над развалинами Дома Ашеров.

Эдгар По мог воплотить ужас существования в художественную форму, но понять, осмыслить эту жизнь он не мог. Ни о каком выходе из трагического тупика действительности не могло быть и речи.

Романтизму свойственен обостренный интерес к трагическому в человеческой жизни. Предсмертной агонии старого мира аристократии посвящен один из лучших рассказов По. Это «Маска Красной Смерти» (1842).

Писатель особенно подчеркивает уродливость и фантастичность всего происходящего в мире принца Просперо. «Маска Красной Смерти» с ее неопределенной исторической удаленностью от мира тогдашней Америки своим кроваво-красным светом озаряет не только укрепленный монастырь, куда во время народного бедствия удалился со своими приближенными принц Просперо, но и весь мир, над которым вскоре воцарится Мрак, Гибель и Красная Смерть. Человеку не укрыться от своей судьбы.

Другой знаменитый рассказ По, «Колодец и маятник» (1842), изображает состояние человека, ожидающего приближения пыток и мучительной смерти. Однако рассказ повествует не столько о неизбежности страшной гибели героя, сколько о неиссякаемой духовной силе и находчивости человека в борьбе с, казалось бы, неотвратимой опасностью, когда трус и слабый сдаются или погибают. Характерно, что созданная американским режиссером Р. Корменом экранизация «Колодца и маятника», типичная для модернистской трактовки По, искусственно нагнетает атмосферу кошмара, которая, безусловно, присутствует в рассказе, но к которой этот рассказ, как и все творчество писателя, отнюдь не сводится.

В 40-е годы По-новеллиста с особой силой привлекали две темы: аналитические способности человеческого мышления, которым посвящены «логические рассказы» («Золотой жук») и «ужас души», завладевший человеком. Среди обширной группы психологических рассказов — истории о «бесе противоречия» («Ангел Необъяснимого», «Бес противоречия» и близкие им по характеру, но написанные ранее «Сердце-обличитель» и «Черный кот»), рассказы о психологии мести («Бочонок амонтильядо», «Прыг-Скок»).

Еще в предисловии к сборнику своих рассказов 1840 г., отвечая на обвинение в подражании Гофману, По писал, что не из немецкой романтики, а из его собственной души рождается тот ужас, который объемлет его.

Чувство ужаса передано во многих рассказах По. Цель их — не объяснение событий или душевного состояния героя. Главное для По — запечатлеть этот «ужас души». «Я не буду пытаться истолковывать их, — говорит рассказчик о событиях «семейного характера», составляющих суть рассказа «Черный кот». — Для меня они явились не чем иным, как ужасом, — для многих они покажутся не столько страшными, сколько гротескными».

Единственное объяснение, которое выдвигает По, говоря о поступках своих мрачных героев 40-х годов, — это «бес противоречия», захватывающий ум и чувства человека. Возникнув в рассказе «Сердце-обличитель» (1843), где рассказчик убивает старика, которого любил, эта тема впервые во всей своей сложности и противоречивости предстает в «Черном коте» (1843).

В этих рассказах особенно проявляется болезненная сторона художественной натуры По. «Бес противоречия» пытается завладеть душой человека, и он мучительно борется с ним. И вокруг не находится дружеской руки, которая могла бы вовремя удержать его от падения в черную бездну безумия и отчаяния. Трагическое одиночество, которое постоянно ощущал По, передано здесь с исключительной глубиной и силой.

Один из последних рассказов По, напечатанный всего за несколько месяцев до смерти писателя (о времени написания произведений По судить всегда довольно трудно и приходится ограничиваться датой первой публикации), — это трагическая новелла «Прыг-Скок». Герой рассказа и его подруга, не в силах снести глумлений, бегут на родину из этого гнусного и враждебного мира, жестоко отомстив обидчикам.

В американской «новой критике» преобладает тенденция рассматривать По как некоего пророка-предшественника, который открыл «великую тему» современной литературы — распад человеческого сознания и личности в современном мире (Аллан Тейт). Эдгара По объявили даже зачинателем «новой критики», невзирая на существенные исторические и эстетические различия между ним и «новой критикой». Модернистская критика сравнивает, например, апокалиптическую фантазию По «Разговор Эйрос и Хармионы», рисующую конец мира в виде огромного «атомного» взрыва, с поэмой Т. С. Элиота «Бесплодная земля» или находит, что По предвосхитил сюрреалистическую литературу XX в. с ее смешением действительного и ирреального.

Современная буржуазная критика пытается обыграть немотивированность мести Монтрезора в рассказе «Бочонок амонтильядо» или необъясненность того, за что осужден инквизицией мученик «Колодца и маятника». Ссылаясь на подобные неясности, отличающие некоторых героев По, модернистская критика делает все возможное, чтобы по-своему переосмыслить наследие Эдгара По.

Подмечая отдельные черты, сближающие По с литературой XX столетия, эта критика воспринимает творчество писателя лишь в нужном ей ракурсе. Еще французские символисты объявили По своим учителем и наставником. И хотя к тому есть определенные основания, символистом По все же не был.

Познакомившись с новеллистикой По в полном объеме, читатель сам может решить, насколько справедливы суждения тех зарубежных критиков, которые стремятся возвести Эдгара По в одного из мэтров литературы модернизма.

Источник: А. И. Николюкин. // Эдгар По. Полное собрание рассказов. — М.: Наука. 1970.