Лиза Муромская. Повести покойного Ивана Петровича Белкина. Герои Пушкина. Архангельский А. Н.
Литература
 
 Главная
 
Портрет А. С. Пушкина
работы О. А. Кипренского. 1827 г. ГТГ
 
 
 
 
 
 
 
 
ГЕРОИ ПУШКИНА
Архангельский А. Н.[1]
Характеристики всех значимых персонажей
эпических, лироэпических, драматических
сочинений А. С. Пушкина
 
«Повести покойного Ивана Петровича Белкина»
(1830, опубл. — 1831)

БЕЛКИН ИВАН ПЕТРОВИЧ
СИЛЬВИО
МАРЬЯ ГАВРИЛОВНА
АДРИЯН ПРОХОРОВ
САМСОН ВЫРИН
АЛЕКСЕЙ БЕРЕСТОВ
ЛИЗА МУРОМСКАЯ

<5>

«Барышня-крестьянка»
(20 сент. 1830 г.)

ЛИЗА МУРОМСКАЯ
(Бетси, Акулина) — семнадцатилетняя дочь русского барина-англомана Григория Ивановича, промотавшегося и живущего в отдалении от столиц в имении Прилучино.

Создав образ Татьяны Лариной, Пушкин ввел в русскую литературу тип уездной барышни. Лиза Муромская принадлежит к этому типу. Она тоже черпает знания о светской жизни (да и о жизни вообще) из книжек, но зато чувства ее свежи, переживания остры, а характер ясен и силен.

Отец зовет ее Бетси; к ней приставлена мадам мисс Жаксон (игра на франко-английской тавтологии); но она ощущает себя именно русской Лизой Муромской, как ее будущий возлюбленный, сын подчеркнуто русского помещика Берестова Алексей (см. ст.) ощущает себя персонажем новейшей английской словесности. При этом они встроены в рамку «шекспировского» сюжета — родители молодых людей враждуют, как семейства Ромео и Джульетты. А значит, Лиза заранее отделена от Алексея, только что приехавшего в отцовское имение, двумя «границами». Правила приличия не позволяют знакомиться с посторонним юношей; конфликт отцов исключает возможность «легальной» встречи. Выручает игра; узнав, что ее служанка Настя запросто ходит в берестовское Тугилово («господа в ссоре, а слуги друг друга угощают»), Лиза Муромская тут же придумывает ход, который позволяет ей ускользнуть из пределов «шекспировского» сюжета в пространство сюжета пасторального. То, что этот «ход», в свою очередь, повторяет традиционное комедийное переодевание барышни в крестьянку (ближайший источник — комедия Мариво «Игра любви и случая» и скроенная по ее сюжетному лекалу повесть г-жи Монтолье «Урок любви»), дела не меняет; по чужой «канве» Пушкин вышивает свои «узоры» — как сама жизнь всякий раз вышивает новые «узоры» человеческих чувств по канве привычных обстоятельств.

Переодевшись крестьянкой, Лиза является в тугиловскую рощу, где гуляет с собакой молодой барин; ее природная смуглость сродни простонародному загару; Алексей верит, что перед ним — Акулина, дочь «Василья-кузнеца». (Имя Акулина не только пародийно противопоставлено домашнему прозвищу «Бетси», но и намекает на таинственную «Акулину Петровну Курочкину», которой пишет «романические» письма Алексей.) Лиза легко справляется с ролью (она даже заставляет Берестова «выучить» ее грамоте), ибо при всей условности, всей театральности переодеваний, эта роль ей сродни. Разница между русской крестьянкой и русской уездной барышней — чисто сословная; и ту и другую питают соки национальной жизни. Сама по себе роль «переодетой дворянки» имеет европейское происхождение (об источниках см. выше). Но это неважно; Пушкин не случайно маскирует «иноземные» источники, указывая читателю на ближайшие русские параллели. Уже само имя героини предполагает «крестьянский» поворот сюжета: «и крестьянки любить умеют» (H. М. Карамзин. «Бедная Лиза»). Этого мало; писатель заставляет мнимую крестьянку Лизу читать Алексею по складам еще одну повесть H. М. Карамзина — «Наталья, боярская дочь»; он тихо посмеивается над возникающей двусмысленностью.

Но недаром повести предпослан эпиграф из поэмы «Душенька» И. Ф. Богдановича: «Во всех ты, Душенька, нарядах хороша». Обстоятельства (родители молодых людей внезапно примирились; старший Берестов с сыном являются в Прилучино с визитом; Алексей не должен узнать Лизу Муромскую — иначе интрига самоуничтожится) заставляют Лизу разыграть совершенно иную роль. Барышня, до сих пор игравшая роль бойкой русской крестьянки, принимает «иноземный» облик во вкусе французского XVIII в. (смуглость скрыта белилами; локоны взбиты, как парик Людовика XIV, рукава — как фижмы у m-me де Помпадур). Ее цель — остаться неузнанной и не понравиться Алексею, и цель эта достигнута вполне. Однако автору (и читателю!) она по-прежнему нравится; любые переодевания, любые игровые маски лишь оттеняют неизменную красоту ее души. Души русской, простой, открытой и сильной.

Сюжет быстро движется к счастливой развязке: родители ведут дело к свадьбе; напуганный Алексей готов пренебречь сословной разницей и жениться на «крестьянке». В последней сцене он врывается в комнату «барышни» Лизы Муромской, чтобы объяснить ей, почему он не может, не должен становиться ее мужем. Врывается — и застает «свою» Акулину, «переодетую» в дворянское платье и читающую его же письмо. Границы игры и жизни смещаются, все запутывается, повторяется ситуация повести «Метель» (см. ст.): герой должен объявить героине о причинах, делающих их брак невозможным, — и оказывается у ног своей невесты. (Не случайно обе истории рассказаны Белкину «девицей К. И. Т.».)

«Травестированная ситуация (барышня, переодетая в крестьянку) травестируется вторично: Алексей ведет себя с Акулиной как с „барышней“, а она отвечает ему французской фразой. Все это почти пародийно — и вместе с тем серьезно, потому что здесь говорит социально привычный язык подлинных чувств» (В. Э. Вацуро). Эпиграф, предпосланный ко всему циклу («<…> Митрофан по мне») и поначалу связанный лишь с образом простодушного рассказчика Ивана Петровича Белкина, окончательно распространяется на всех персонажей «болдинских побасенок», исключая Сильвио из «Выстрела».

Литература:
1. Альтман М. С. «Барышня — крестьянка»: Пушкин и Карамзин//Slavia. 1931. Roc. 10.
2. Вацуро В. Э. Повести Белкина // Вацуро В. Э. Записки комментатора. СПб., 1994.

Литература
(к разделу «Повести покойного Ивана Петровича Белкина»)
:
1. Берковский Н. Я. О «повестях Белкина»: (Пушкин 30-х годов и вопросы народности и реализма) // Берковский Н. Я. Статьи о литературе. М., 1962.
2. Вацуро В. Э. «Повести Белкина» // Вацуро В. Э. Записки комментатора. СПб., 1994.
3. Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М., 1941.
4. Гиппиус В. В. Повести Белкина // Гиппиус В. В. От Пушкина до Блока. М.; Л., 1966.
5. Петрунина H. Н. Проза Пушкина: Пути эволюции / Под ред. Д. С. Лихачева. Л., 1987.
6. Хализев В. Е., Шешунова С. В. Литературные реминисценции в «Повестях Белкина» // Болдинские чтения. Горький, 1985.
7. Шмид В., Чудаков А. П. Проза и поэзия в «Повестях Белкина» // Известия / АН СССР. Сер. лит. и яз. 1989. № 4.
8. Шмид В. Проза и поэзия в «Повестях Белкина» // Шмид В. Проза как поэзия: Ст. о повествовании в рус. лит. СПб., 1994.
9. Якубович Д. П. Реминисценции из Вальтер Скотта в «Повестях Белкина» // Пушкин и его современники. Л., 1928. Вып. 37.
10. Schmid W. Prosa in poetischer Lektüre: Die Erzàhlungen Belkins. Munich, 1991.

«Полтава» >>>

 

1. Источник: А.Н. Архангельский. Герои Пушкина. Очерки литературной характерологии. – М.: Высшая школа, 1999 . – 286 с. (вернуться)



 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Главная страница
 
 
Яндекс.Метрика