Волошин М. Автобиография («по семилетьям»)

Литература

Портрет М. А. Волошина
работы А. П. Остроумовой-Лебедевой, 1927 г.

БИОГРАФИИ ПИСАТЕЛЕЙ

МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН
(1877 – 1932)

АВТОБИОГРАФИЯ
[«ПО СЕМИЛЕТЬЯМ»][1]

Сейчас (1925 год) мне идет 49-й год. Я доживаю седьмое семилетье жизни, которая правильно располагается по этим циклам:

    1-ое семилетье: ДЕТСТВО (1877—1884)

Кириенко-Волошины — казаки из Запорожья. По материнской линии — немцы, обрусевшие с XVIII века[2].

Родился в Киеве 16 мая 1877 года, в Духов день.

Ранние впечатления: Таганрог, Севастополь. Последний — в развалинах после осады[3], с Пиранезиевыми [4] деревьями из разбитых домов, с опрокинутыми тамбурами дорических колонн Петропавловского собора.

С 4-х лет — Москва из фона «Боярыни Морозовой». Жили на Новой Слободе у Подвисков, там, где она в те годы как раз и писалась Суриковым в соседнем доме[5].

Первое впечатление русской истории, подслушанное из разговоров старших,— «1-ое марта»[6].

Любил декламировать, еще не умея читать. Для этого всегда становился на стул: чувство эстрады.

С 5 лет — самостоятельное чтение книг в пределах материнской библиотеки. Уже с этой поры постоянными спутниками становятся: Пушкин, Лермонтов и Некрасов, Гоголь и Достоевский, и немногим позже — Байрон и Эдгар По.

    2-ое семилетье: ОТРОЧЕСТВО (1884—1891)

Обстановка: окраины Москвы — мастерские Брестской ж[елезной] д[ороги], Ваганьково и Ходынка. Позже — Звенигородский уезд: от Воробьевых гор и Кунцева до Голицына и Саввинского монастыря.

Начало учения: кроме обычных грамматик, заучиванье латинских стихов, лекции по истории религии, сочинения на сложные не по возрасту литературные темы. Этой разнообразной культурной подготовкой я обязан своеобразному учителю — тогда студенту Н. В. Туркину[7].

Общество: книги, взрослые, домашние звери. Сверстников мало. Конец отрочества отравлен гимназией. 1-й класс — Поливановская, потом, до V-го, — Казенная 1-ая[8].

    3-е семилетье: ЮНОСТЬ (1891—1898)

Тоска и отвращение ко всему, что в гимназии и от гимназии. Мечтаю о юге и молюсь о том, чтобы стать поэтом. То и д[ругое] кажется немыслимым. Но вскоре начинаю писать скверные стихи, и судьба неожиданно приводит меня в Коктебель[9] (1893).

Феодосийская гимназия. Провинциальный городок, жизнь вне родительского дома сильно облегчают гимназический кошмар. Стихи мои нравятся, и я получаю первую прививку литературной «славы», оказавшуюся впоследствии полезной во всех отношениях: возникает требовательность к себе. Историческая насыщенность Киммерии[10] и строгий пейзаж Коктебеля воспитывают дух и мысль.

В 1897 году я кончаю гимназию и поступаю на юридический факультет в Москве. Ни гимназии, ни университету я не обязан ни единым знанием, ни единой мыслью. 10 драгоценнейших лет, начисто вычеркнутых из жизни.

    4-е семилетье: ГОДЫ СТРАНСТВИЙ (1898—1905)

Уже через год я был исключен из университета за студенческие беспорядки и выслан в Феодосию. Высылки и поездки за границу чередуются и завершаются ссылкой в Ташкент в 1900 году. Перед этим я уже успел побывать в Париже и Берлине, в Италии и Греции, путешествуя на гроши пешком, ночуя в ночлежных домах. 1900 год, стык двух столетий, был годом моего духовного рождения. Я ходил с караванами по пустыне. Здесь настигли меня Ницше[11] и «Три разговора» Владимира] Соловьева[12]. Они дали мне возможность взглянуть на всю европейскую культуру ретроспективно — с высоты азийских плоскогорий и произвести переоценку культурных ценностей.

Отсюда пути ведут меня на запад — в Париж, на много лет, — учиться: художественной форме — у Франции, чувству красок — у Парижа, логике — у готических соборов, средневековой латыни — у Гастона Париса[13], строю мысли — у Бергсона, скептицизму — у Анатоля Франса, прозе — у Флобера, стиху — у Готье и Эредиа... В эти годы — я только впитывающая губка, я весь — глаза, весь — уши. Странствую по странам, музеям, библиотекам: Рим, Испания, Балеары, Корсика, Сардиния, Андорра... Лувр, Прадо, Ватикан, Уффици... Национальная библиотека. Кроме техники слова, овладеваю техникой кисти и карандаша.

В 1900 году первая моя критическая статья печатается в «Русской мысли»[14]. В 1903 году встречаюсь с русскими поэтами моего поколения: старшими — Бальмонтом, Вяч. Ивановым, Брюсовым, Балтрушайтисом — и со сверстниками — А. Белым, Блоком.

    5-е семилетье: БЛУЖДАНИЯ (1905—1912)

Этапы блуждания духа: буддизм, католичество, магия, масонство, оккультизм, теософия, Р. Штейнер[15]. Период больших личных переживаний романтического и мистического характера.

К 9-му января 1905 года судьба привела меня в Петербург и дала почувствовать все грядущие перспективы русской революции[16]. Но я не остался в России, и первая русская революция прошла мимо меня. За ее событиями я прозревал смуту наших дней («Ангел мщенья»).

Я пишу в эти годы статьи о живописи и литературе. Из Парижа в русские журналы и газеты ( в «Весы», в «Золотое руно», в «Русь»). После 1907 года литературная деятельность меня постепенно перетягивает сперва в Петербург, а с 1910 года — в Москву.

В 1910 году выходит моя первая книга стихов[17].

Более долгое пребывание в России подготавливает разрыв с журнальным миром, который был для меня выносим только пока я жил в Париже.

    6-е семилетье: ВОЙНА (1912—1919)

В 1913 году моя публичная лекция о Репине вызывает против меня такую газетную травлю, что все редакции для моих статей закрываются, а книжные магазины объявляют бойкот моим книгам.

Годы перед войной я провожу в коктебельском затворе, и это дает мне возможность сосредоточиться на живописи и заставить себя снова переучиться с самых азов, согласно более зрелому пониманию искусства.

Война застает меня в Базеле, куда приезжаю работать при постройке Гётеанума[18]. Эта работа, высокая и дружная, бок о бок с представителями всех враждующих наций, в нескольких километрах от поля первых битв Европейской войны, была прекрасной и трудной школой человеческого и внеполитического отношения к войне.

В 1915 году я пишу в Париже свою книгу стихов о войне «Anno Mundi Ardentis»[19]. В 1916 году я возвращаюсь в Россию через Англию и Норвегию.

Февраль 1917 года застает меня в Москве и большого энтузиазма во мне не порождает, так как я все время чувствую интеллигентскую ложь, прикрывающую подлинную реальность революции[20].

Редакции периодических изданий, вновь приоткрывшиеся для меня во время войны, захлопываются снова перед моими статьями о революции, которые я имею наивность предлагать, забыв, что там, где начинается свобода печати, — свобода мысли кончается.

Вернувшись весною 1917 года в Крым, я уже более не покидаю его: ни от кого не спасаюсь, никуда не эмигрирую — и все волны гражданской войны и смены правительств проходят над моей головой. Стих остается для меня единственной возможностью выражения мыслей о совершающемся. Но в 17-ом году я не смог написать ни одного стихотворения: дар речи мне возвращается только после Октября, и в 1918 году я заканчиваю книгу о революции «Демоны глухонемые» и поэму «Протопоп Аввакум»[21].

    7-е семилетье: РЕВОЛЮЦИЯ (1919—1926)

Ни война, ни революция не испугали меня и ни в чем не разочаровали: я их ожидал давно и в формах еще более жестоких. Напротив: я почувствовал себя очень приспособленным к условиям революционного бытия и действия. Принципы коммунистической экономики как нельзя лучше отвечали моему отвращению к заработной плате и к купле-продаже.

49-й год толкнул меня к общественной деятельности в единственной форме, возможной при моем отрицательном отношении ко всякой политике и ко всякой государственности, утвердившимся и обосновавшимся за эти годы, — к борьбе с террором, независимо от его окраски. Это ставит меня в эти годы (1919—1923) лицом к лицу со всеми ликами и личинами русской усобицы и дает мне обширный и драгоценнейший революционный опыт.

Из самых глубоких кругов преисподней Террора и Голода я вынес свою веру в человека (стихот[орение] «Потомкам») . Эти же годы являются наиболее плодотворными в моей поэзии, как в смысле качества, так и количества написанного.

Но так как темой моей является Россия во всем ее историческом единстве, так как дух партийности[22] мне ненавистен, так как всякую борьбу я не могу рассматривать иначе, как момент духовного единства борющихся врагов и их сотрудничества в едином деле,— то отсюда вытекают следующие особенности литературной судьбы моих последних стихотворений: у меня есть стихи о революции, которые одинаково нравились и красным, и белым. Я знаю, например, что мое стихотворение «Русская Революция» было названо лучшей характеристикой революции двумя идейными вождями противоположных лагерей (имена их умолчу).

В 1919 году белые и красные, беря по очереди Одессу, свои прокламации к населению начинали одними и теми же словами моего стихотворения «Брестский мир»[23]. Эти явления — моя литературная гордость, так как они свидетельствуют, что в моменты высшего разлада мне удавалось, говоря о самом спорном и современном, находить такие слова и такую перспективу, что ее принимали и те, и другие. Поэтому же, собранные в книгу, эти стихи не пропускались ни правой, ни левой цензурой. Поэтому же они распространяются по России в тысячах списков — вне моей воли и моего ведения. Мне говорили, что в вост[очную] Сибирь они проникают не из России, а из Америки, через Китай и Японию.

Сам же я остаюсь все в том же положении писателя вне литературы, как это было и до войны.

В 1923 году я закончил книгу «Неопалимая купина». С 1922 года пишу книгу «Путями Каина» — переоценка материальной и социальной культуры. В 1924 году написана поэма «Россия» (петербургский период)[24].

В эти же годы я много работал акварелью, принимая участие на выставках «Мира искусства» и «Жар-цвет»[25]. Акварели мои приобретались Третьяковской галереей и многими провинциальными музеями.

Согласно моему принципу, что корень всех социальных зол лежит в институте заработной платы, — все, что я произвожу, я раздаю безвозмездно. Свой дом я превратил в приют для писателей и художников, а в литературе и в живописи это выходит само собой, потому что все равно никто не платит. Живу на «акобеспечение» Ц[Е]КУБУ[26] — 60 р[ублей] в месяц.

    ИКОНОГРАФИЯ

Кошелев[27]. Портрет маслом во весь рост. 1901.

Е. С. Кругликова. Поясной порт[рет] маслом. 1901. Много карикатур, рисунков и силуэтов разных годов.

Слевинский[28]. Порт[рет] маслом с книгой. 1902.

Якимченко[29]. Голова, масло. 1902.

В. Харт[30]. Голова углем. 1907.

А. Я. Головин. Портрет поясной. Темпера. 1909. Голова, литография. 1909.

Э. Виттиг[31]. Бюст в виде герма. 1909.

Е. С. 3ак[32]. Голова, сангина. 1911.

Диего Ривера. Мал[ый] порт[рет], вся фигура. 1915. Колоссальная голова. Масло. 1916.

Баруздина[33]. Порт[рет] маслом. 1916. Рис[унок] головы. 1916.

Бобрицкий[34]. Сангина. 1918.

Мане-Кац[35]. Поясной, масло. 1918.

Хрустачев[36]. Сангина. 1920.

Остроумова-Лебедева. Голова акварелью. 1924. Поясной портрет. Масло. 1925.

Кустодиев. Масло. 1924.

Костенко[37]. Гравюра на лин [олеуме]. 1924—25.

Верейский[38]. Литография.

    БИБЛИОГРАФИЯ

Вот в каком порядке мои стихи должны быть изданы:

Две книги лирики:
ГОДЫ СТРАНСТВИЙ (1900—1910).
SELVA O SCURA[39] (1910—1914).

Книга о войне и революции:
НЕОПАЛИМАЯ КУПИНА (1914—1924).
ПУТЯМИ КАИНА.

Из франц[узских] поэтов мною переводились: Анри де Ренье, Верхарн, Вилье де Лиль-Адан («Аксель»), Поль Клодель («Отдых седьмого дня», ода «Музы»), Поль де Сен-Виктор («Боги и люди»).

Из критических моих статей под названием «Лики творчества» вышел только первый том о Франции в изд[ательстве] «Аполлон» (СПб., 1914). Остальные же, посвященные театру, живописи, русской литературе и Парижу, — 4 тома, остались неизданными[40].

Источник: Воспоминания о Максимилиане Волошине. Составление и комментарии Купченко В. П., Давыдов З. Д. – М.: Советский писатель. 1990.

1. Автобиография («по семилетьям») – написана Волошиным в 1925 году, в связи с 30-летием его литературной деятельности (первая публикация поэта в печати – в 1895 г.) Оригинал – в ИРЛИ. (вернуться)

2. Отец Максимилиана Волошина – Александр Максимович (1838–1881) – коллежский советник; дед со стороны отца – Максим Яковлевич (? – ок. 1890). Мзть – Елена Оттобальдовна (1850–1923), урожденная Глазер, ее отец, Оттобальд Андреевич (1809–1873) – инженер-подполковник; ее мать – Надежда Григорьевна (урожд. Зоммер, 1823–1908).
В недатированном письме к М. В. Сабашниковой (по контексту – 13 марта 1906 г.) Волошин писал: «Отец мой никогда предводит[елем] дворянства не был. А был сперва мировым посредником, а потом членом суда в Киеве. У деда было большое имение в Киевск[ой] губерн[ии], а кто он был, не знаю, и вообще родствен[ников] моего отца совсем не знаю. (...) Дед по матери был инженером и начальником телеграф[ного] округа (что-то важное). Его отец был синдик (не знаю, что это значит) в каком[-то] остзейском городе — не то [в] Риге, не то [в] Либаве. А отец бабушки делал Итальянск[ий] поход с Суворовым, а его отец был чьим-то лейб-медиком – не то Елизав[еты] Петр[овны], не то Ан[ны] Иоан[новны] (мама перепутала)» (ИРЛИ).
В «Формулярном списке о службе и достоинстве Житомирского телеграфного отделения инженер-подполковника Глазера» (1862 г.) указано, что он – «сын ратсгера и синдика г[орода] Валка, уроженец Лифляндской губернии» (Дом-музей М. А. Волошина в Коктебеле, архив).
Синдик – должностное лицо, ведущее судебные дела какого-нибудь учреждения или города. Впоследствии Волошин писал о своем прапрадеде со стороны матери: «Прапрадед – Зоммер, лейб-медик, приехал в Россию при Анне Иоанновне» (ИРЛИ). (вернуться)

3. Имеется в виду Крымская война 1855—1856 годов, когда Севастополь был сильно разрушен. (вернуться)

4. Пиранези Джованни Батиста (1720–1778) – итальянский гравер и архитектор. (вернуться)

5. Начало работы В. И. Сурикова над картиной «Боярыня Морозова» относится к 1881 году. Суриков жил в это время в Москве на Долгоруковской улице (вернуться)

6. 1 марта 1881 года народовольцами был убит Александр II. (вернуться)

7. Никандр Васильевич Туркин (1863–1919) – журналист. (вернуться)

8. Частная гимназия Л. И. Поливанова (1838–1899) находилась на Пречистенке (дом Пегова) – ныне ул. Кропоткинская, 32. В этой гимназии учились В. Я. Брюсов, Б. Н. Бугаев (Андрей Белый). Впоследствии Волошин вспоминал: «В Поливановской гимназии (в Москве) читал товарищам свои стихи, очень ими одобряемые» (Первые литературные шаги. Автобиографии современных русских писателей. Собрал Ф. Ф. Фидлер. М., 1911. С. 166).
Первая казенная гимназия находилась на углу Волхонки и Пречистенского бульвара, в собственном доме (ныне – ул. Волхонка, 18, Институт русского языка АН СССР). (вернуться)

9. Коктебель – деревня в Восточном Крыму, между Феодосией и Судаком, где в то время жили в основном болгары.
Близ нее в конце 80-х годов XIX века возник на берегу моря курортный поселок того же названия (см. в кн.: Планерское-Коктебель. Сост. В. Купченко. Симферополь, 1975).
Переезду Волошина с матерью в Коктебель способствовал московский врач Павел Павлович фон Теш (1842–1908), также переселившийся туда. (вернуться)

10. Кимме́рия – так Волошин называет Восточный Крым, где некогда (две тысячи лет до нашей эры) жили киммерийцы.
Мысли об «историческом пейзаже» изложены Волошиным в статье «Константин Богаевский» («Аполлон». Спб., 1912. № 6). (вернуться)

11. В Ташкенте Волошин прочел работу Ницше «По ту сторону добра и зла» и, по его словам, «был совсем ошеломлен». В письме к своему другу А. М. Пешковскому (от 11–12 января 1901 г.) он особенно рекомендовал ему главы из этой работы: «Народы и цивилизация» и «К происхождению морали» (ИРЛИ). (вернуться)

12. В одном из вариантов автобиографии, писавшейся в 20-е годы, Волошин писал:
«Доживался последний год постылого XIX века: 1900 год был годом «Трех разговоров» Владимира Соловьева и его «Письма о конце Всемирной Истории», годом Боксерского восстания в Китае, годом, когда явственно стали прорастать побеги новой культурной эпохи, когда в разных концах России несколько русских мальчиков, ставших потом поэтами и носителями ее духа, явственно и конкретно переживали сдвиги времен. То же, что Блок в Шахматовских болотах, а Белый у стен Новодевичьего монастыря, я по-своему переживал в те же дни в степях и пустынях Туркестана, где водил караваны верблюдов» (ИРЛИ). (вернуться)

13. Парис Гастон (1839–1903) – французский филолог-медиевист. (вернуться)

14. В пятом номере издававшегося в Москве журнала «Русская мысль» за 1900 год была напечатана статья Волошина «В защиту Гауптмана. По поводу переводов г. Бальмонта». (вернуться)

15. Штейнер Рудольф (1861–1925) – немецкий религиозный философ, основатель Антропософского общества. (вернуться)

16. Впечатления от 9 января 1905 г. нашли отражение в статье Волошина «Кровавая неделя в Санкт-Петербурге», появившейся на французском языке в Париже («L’Europeen courrier». 1905. № 167. 11 февраля). (вернуться)

17. Первая книга стихов Волошина («Стихотворения». 1900—1910») вышла в Москве 27 февраля 1910 г. в издательстве С. А. Соколова «Гриф». (вернуться)

18. Гётеанум (иначе – Иоганнес-Бау) – своего рода храм антропософов (со сценой для постановки мистерий). (вернуться)

19. «Anno Mundi Ardentis. 1915» (лат.) – (В год пылающего мира. 1915) вышла из печати весной 1916 года, в издательстве М. О. Цетлина «Зерна» в Москве. (вернуться)

20. В 1920 году в лекции «Россия распятая» Волошин так рассказывает об этом: «Февраль 1917 года застал меня в Москве. Москва переживала петербургские события радостно и с энтузиазмом. Здесь с еще большим увлечением и с большим правом торжествовали «бескровную революцию», как было принято выражаться в те дни. (...) На Красной площади был назначен революционный парад в честь Торжества Революции. Таяло. Москву развезло. По мокрому снегу под Кремлевскими стенами проходили войска и группы демонстрантов. На красных плакатах впервые в этот день появились слова «Без аннексий и контрибуций». Благодаря отсутствию полиции, в Москву из окрестных деревень собралось множество слепцов, которые, расположившись по папертям и по ступеням Лобного места, заунывными голосами пели древнерусские стихи о Голубиной Книге и об Алексии Человеке Божьем. Торжествующая толпа с красными кокардами проходила мимо, не обращая на них никакого внимания. Но для меня (...) эти запевки, от которых веяло всей русской стариной, звучали заклятиями. От них разверзалось время, проваливалась современность и революция и оставались только Кремлевские стены, черная московская толпа да красные кумачовые пятна, которые казались кровью, проступившей из-под этих вещих камней Красной площади, обагренных кровью Всея Руси. И тут внезапно и до ужаса отчетливо стало понятно, что это только начало, что Русская Революция будет долгой, безумной, кровавой, что мы стоим на пороге новой Великой Разрухи Русской земли, нового Смутного времени» (ИРЛИ). (вернуться)

21. Книга «Демоны глухонемые» издана в Харькове в начале 1919 года; поэма «Протопоп Аввакум» вошла в эту книгу. (вернуться)

22. «Партийность» – из в предисловия Л. Озерова (с. 13–14): Для Волошина слово «партийность», звучавшее в устах зарвавшихся террористов, было синонимом сектантства, чванливости (комчванства), отгороженности от народных устремлений и интересов. Он, гуманист, не мог примириться с тем, что воочию видел в годы гражданской войны и в самом начале 20-х годов у себя в Крыму. Отсюда – такие воспаленные, кровью написанные стихи, как «Бойня», «Террор», «Потомкам». (вернуться)

23. «Брестский мир» – так первоначально называлось стихотворение Волошина «Мир» («С Россией кончено... На последях...»), написанное 23 ноября 1917 г. Оно включено Волошиным в цикл «Пути России». (вернуться)

24. Цикл Волошина «Путями Каина» был частично опубликован в сборниках «Недра» (кн. 2. М., 1923; кн. 5. М., 1924). В 1925 году в «Недрах» (кн. 6) были напечатаны фрагменты из поэмы «Россия». (вернуться)

25. В выставке «Мир искусства» Волошин участвовал в 1916 году, в выставке общества художников «Жар-цвет» – в 1924 году. (вернуться)

26. ЦЕКУБУ — Центральная комиссия по улучшению быта ученых, учреждена в 1921 году. (вернуться)

27. Кошелев Николай Андреевич (1840–1918) – живописец. Местонахождение написанного им портрета Волошина неизвестно. (вернуться)

28. Слевинский Владислав (1854–1918) – польский живописец. Портрет Волошина 1904 г. (вернуться)

29. Якимченко Александр Георгиевич (1887–1928) – художник. (вернуться)

30. Харт Вайолет (в замужестве Полунина) – английская художница. Сохранился также портрет Волошина ее работы маслом (1907 г., не закончен). (вернуться)

31. Виттиг Эдвард (1879–1941) – польский скульптор. Бюст Волошина его работы установлен в сквере на бульваре Эксельман в Париже. (вернуться)

32. Зак Евгений Савельевич (1884–1926) – художник. Местонахождение портрета неизвестно. (вернуться)

33. Баруздина Варвара Матвеевна (1862–1941) – художница. (вернуться)

34. Бобрицкий Владимир Васильевич (1898–?). Существует еще один портрет Волошина его работы (бумага, тушь). (вернуться)

35. Мане-Кац (Мане Лазаревич Кац, 1894–1962) – художник. Портрет выполнен пастелью. (вернуться)

36. Хрустачев Николай Иванович (1883–1962) – художник. (вернуться)

37. Костенко Константин Евтихиевич (1879–1956) – художник, написал не менее четырех портретов Волошина. (вернуться)

38. Верейский Георгий Семенович (1886–1962) – художник. Известны три портрета Волошина его работы (все – 1924 года). (вернуться)

39. Темный лес (итал.) – слова из первых строк «Божественной комедии» Данте: «В середине жизненного пути я в темный лес вступил». (вернуться)

40. Работы Волошина-критика, составившие четыре книги его «Ликов творчества», изданы в серии «Литературные памятники» (Волошин Максимилиан. Лики творчества. Л., Наука, 1988). (вернуться)