Фиванский цикл. Эдип в Фивах. Из книги Николая Куна

ЭДИП. ЕГО ДЕТСТВО. ЮНОСТЬ И ВОЗВРАЩЕНИЕ В ФИВЫ
Изложено по трагедии Софокла "Эдип-царь"[1]

У царя Фив, сына Кадма, Полидора, и жены его Нюктиды был сын Лабдак, который и наследовал власть над Фивами. Сыном и преемником Лабдака был Лай. Однажды Лай посетил царя Пелопса и долго гостил у него в Писе. Черной неблагодарностью отплатил Лай Пелопсу за его гостеприимство. Лай похитил юного сына Пелопса, Хрисиппа, и увез к себе в Фивы. Разгневанный и опечаленный отец проклял Лая, а в своем проклятии пожелал, чтобы наказали боги похитителя его сына тем, чтобы погубил его родной сын. Так проклял отец Хрисиппа Лая, и должно было исполниться это проклятие отца.

Вернувшись в семивратные Фивы, Лай женился на дочери Менойкея, Иокасте. Лай долго спокойно жил в Фивах, и лишь одно тревожило его: у него не было детей. Наконец, решил Лай отправиться в Дельфы и там вопросить бога Аполлона о причине бездетности. Грозный ответ дала жрица Аполлона пифия Лаю. Она сказала:

– Сын Лабдака, боги исполнят твое желание, будет у тебя сын, но ведай: ты погибнешь от руки своего сына. Исполнится проклятие Пелопса!

В ужас пришел Лай. Долго думал он, как избежать ему веления неумолимого рока; наконец, он решил, что убьет своего сына, лишь только тот родится.

Вскоре действительно у Лая родился сын. Жестокий отец связал ремнями ноги новорожденному сыну, проколов ему ступни острым железом, позвал раба и велел ему бросить младенца в лесу на склонах Киферона[2], чтобы там растерзали его дикие звери. Но раб не исполнил приказания Лая. Он пожалел ребенка и передал тайно маленького мальчика рабу коринфского царя Полиба. Этот раб как раз в это время пас стадо своего господина на склонах Киферона. Раб отнес мальчика к царю Полибу, а тот, будучи бездетным, решил воспитать его как своего наследника. Царь Полиб назвал мальчика Эдипом за его распухшие от ран ноги.

Так и вырос Эдип у Полиба и жены его Меропы, которые называли его своим сыном, и сам Эдип считал их своими родителями. Но однажды, когда Эдип уже вырос и возмужал, на пиру один из его друзей, охмелев, назвал его приемышем, что поразило Эдипа. В его душу закрались сомнения. Он пошел к Полибу и Меропе и долго убеждал их открыть ему тайну его рождения. Но ни Полиб, ни Меропа, ничего не сказали ему. Тогда решил Эдип отправиться в Дельфы и там узнать тайну своего рождения.

Как простой странник отправился Эдип в Дельфы. Прибыв туда, вопросил он оракула. Ответил ему лучезарный Аполлон устами прорицательницы пифии:

– Эдип, ужасна твоя судьба! Ты убьешь отца, женишься на собственной матери, и от этого брака родятся дети, проклятые богами, и ненавидимые всеми людьми.

В ужас пришел Эдип. Как избежать ему злой судьбы, как избежать отцеубийства и брака с матерью? Ведь оракул не назвал ему родителей. Эдип решил не возвращаться больше в Коринф. Что если Полиб и Меропа его родители? Неужели же он станет убийцей Полиба и мужем Меропы? Эдип решил остаться вечным скитальцем без роду, без племени, без отчизны.

Но разве возможно избежать веления рока? Не знал Эдип, что чем больше будет он стараться избегнуть судьбы своей, тем вернее пойдет он по тому пути, который назначил ему рок.

Бездомным скитальцем ушел Эдип из Дельф. Он не знал, куда ему идти, и выбрал первую попавшуюся дорогу. Это была дорога, ведшая в Фивы. На этой дороге, у подножия Парнаса, где сходились три пути, в тесном ущелье встретил Эдип колесницу, в которой ехал седой, величественного вида старец, глашатай правил колесницей, а за ней следовали слуги. Глашатай грубо окликнул Эдипа, велел ему сойти с пути и замахнулся на него бичом. Рассерженный Эдип ударил глашатая и хотел уже пройти мимо колесницы, как вдруг старик взмахнул посохом и ударил Эдипа по голове. Рассвирепел Эдип, в гневе ударил он старика своим посохом так сильно, что тот мертвым упал навзничь на землю. Бросился на провожатых Эдип и перебил их всех, лишь одному рабу удалось незаметно скрыться. Так исполнилось веление рока: Эдип убил, не ведая, отца своего Лая. Ведь этот старец был Лай, он ехал в Дельфы, чтобы вопросить Аполлона, как избавить ему Фивы от кровожадного Сфинкса.

Эдип спокойно пошел дальше. Он считал себя неповинным в убийстве: ведь не он напал первый, ведь он защищался. Все дальше и дальше шел Эдип по избранному им пути и пришел, наконец, в Фивы.

Великое уныние царило в Фивах. Две беды поразили город Кадма. Страшный Сфинкс, порождение Тифона и Эхидны, поселился около Фив на горе Сфингионе и требовал все новых и новых жертв, а тут еще раб принес известие, что царь Лай убит каким-то неизвестным. Видя горе граждан, Эдип решил избавить их от беды; он решил сам идти к Сфинксу.

Сфинкс был ужасным чудовищем с головой женщины, с туловищем громадного льва, с лапами, вооруженными острыми львиными когтями, и с громадными крыльями. Боги решили, что Сфинкс до тех пор останется у Фив, пока кто-нибудь не разрешит его загадку. Эту загадку поведали Сфинксу музы. Всех путников, проходивших мимо, заставлял Сфинкс разрешать эту загадку, но никто не мог разгадать ее, и все гибли мучительной смертью в железных объятиях когтистых лап Сфинкса. Много доблестных фивян пытались спасти Фивы от Сфинкса, но все они погибли.

Пришел Эдип к Сфинксу, тот предложил ему свою загадку:

– Скажи мне, кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех? Никто из всех существ, живущих на земле, не изменяется так, как он. Когда ходит он на четырех ногах, тогда меньше у него сил и медленнее двигается он, чем в другое время.

Ни на единый миг не задумался Эдип и тотчас ответил:

– Это человек! Когда он мал, когда еще лишь утро его жизни, он слаб и медленно ползает на четвереньках. Днем, то есть в зрелом возрасте, он ходит на двух ногах, а вечером, то есть в старости, он становится дряхлым, и, нуждаясь в опоре, берет костыль; тогда он ходит на трех ногах.

Так разрешил Эдип загадку Сфинкса. А Сфинкс, взмахнув крыльями, бросился со скалы в море. Было решено богами, что Сфинкс должен погибнуть, если кто-нибудь разрешит его загадку. Так освободил Эдип Фивы от бедствия.

Когда Эдип вернулся в Фивы, то фиванцы провозгласили его царем, так как еще раньше постановлено было Креонтом, правившим вместо убитого Лая, что царем Фив должен стать тот, кто спасет их от Сфинкса. Воцарившись в Фивах, Эдип женился на вдове Лая Иокасте и имел от нее двух дочерей, Антигону и Исмену, и двух сыновей, Этеокла и Полиника. Так исполнилось и второе веление рока: Эдип стал мужем родной матери, и от нее родились его дети.

ЭДИП В ФИВАХ[3]
Изложено по трагедии Софокла "Эдип-царь"

Провозглашенный народом царем, Эдип мудро царствовал в Фивах. Долго ничем не нарушалось спокойствие Фив и царской семьи. Но ведь сулила судьба несчастия Эдипу. И вот великое бедствие постигло Фивы, Бог-стреловержец Аполлон наслал на Фивы ужасную болезнь. Она губила граждан как старых, так и малых. Фивы стали как бы громадным кладбищем. Трупы непогребенных лежали на улицах и площадях. Вопли и стоны раздавались всюду. Всюду слышен был плач жен и матерей. Не только ужасная болезнь свирепствовала в Фивах, – в них царил и голод, так как поля не давали урожая, а в стадах свирепствовал страшный мор. Казалось, пришли последние дни города великого Кадма. Напрасно граждане приносили жертвы богам и молили их о спасении. Не слышали боги молений; все усиливалось бедствие.

Толпой пришли граждане к царю своему Эдипу просить его помочь им, научить их, как избавиться от грозящих гибелью бедствий. Ведь помог же раз Эдип гражданам избавиться от Сфинкса. Эдип сам страдал за Фивы и свой род, он уже послал брата Иокасты Креонта в Дельфы вопросить Аполлона, как избавиться от бедствий. Скоро должен был вернуться Креонт. С нетерпением ждал его Эдип.

Вот вернулся и Креонт. Он принес ответ оракула. Аполлон велел изгнать того, кто своим преступлением навлек на Фивы это бедствие. Граждане изгнанием или даже казнью убийцы должны заплатить за пролитую кровь царя Лая. Но как найти убийцу Лая? Ведь он был убит в пути, и все его спутники были перебиты, за исключением лишь одного раба. Во что бы то ни стало Эдип решил найти убийцу, кто бы он ни был, где бы он ни скрывался, хотя бы даже в его собственном дворце, хотя бы убийца был близким ему человеком. Эдип созывает весь народ на собрание, чтобы посоветоваться, как найти убийцу. Народ указывает на прорицателя Тиресия, который один только может помочь. Приводят слепого прорицателя Тиресия. Эдип просит его назвать убийцу Лая. Что может ответить ему прорицатель? Да, он знает убийцу, но назвать его не может.

– О, отпусти меня домой, нам обоим будет легче нести то бремя, которое возложено на нас судьбой, – говорит Тиресий.

Но Эдип требует ответа.

– Презренный, ты не хочешь отвечать! – воскликнул Эдип. – Своим упорством можешь ты рассердить даже камень.

Долго упорствует Тиресий, долго не хочет он назвать убийцу. Но, наконец, уступая гневным словам Эдипа, говорит:

– Ты сам, Эдип, осквернил эту страну тем, что правишь в ней. Ты сам тот убийца, которого ты ищешь! Не зная, ты женился на той, кто каждому из нас всех дороже, ты женился на матери.

Страшно разгневался Эдип на Тиресия, когда услыхал эти слова. Он называет лжецом прорицателя, он грозит ему казнью, говорит, что Креонт внушил ему сказать это, чтобы завладеть его царством. Спокойно, с полным сознанием, что он сказал правду, слушает гневные речи царя Тиресий. Он знает, что Эдип, хотя и зрячий, все же не видит всего зла, которое он, сам того не желая, творит. Эдип, не видит, где живет, не видит того, что он сам свой враг и враг своей семьи. Не страшат никакие угрозы Тиресия; смело говорит он Эдипу, что убийца здесь, пред ним. Хоть и пришел убийца как чужеземец в Фивы, но на самом деле он прирожденный фиванец. Постигнет злой рок убийцу; из зрячего он станет слепым, из богача бедняком, – он уйдет из Фив в изгнание, потеряв все.

С ужасом внимали граждане Тиресию, знали они, что никогда не оскверняла ложь его уста.

Эдип же, полный гнева, винит Креонта в том, что он научил Тиресия говорить так. Он видит Креонта в стремлении завладеть властью над Фивами. Приходит и Иокаста; Эдип рассказывает ей все, что сказал Тиресий, и обвиняет в злом умысле ее брата. Он расспрашивает Иокасту о том, как был убит Лай, и о том, как брошен был в лесу на склонах Киферона единственный сын Лая. Все рассказывает ему Иокаста. Первые сомнения закрадываются в душу Эдипа. Тяжкое предчувствие чего-то ужасного сжимает ему сердце.

– О, Зевс, – воскликнул Эдип, – на что решил ты обречь меня! О, неужели зрячим был не я, а слепой Тиресий!

Спрашивает Эдип и про спасшегося раба, где он, жив ли он, и узнает, что раб этот пасет стада на склоне Киферона. Тотчас посылает за ним Эдип. Он хочет узнав всю правду, как бы ни была она ужасна. Лишь только послали за рабом, как из Коринфа приходит вестник. Он приносит весть о смерти царя Полиба, скончавшегося от болезни. Значит, не рукой сына сражен Полиб. Если Эдип сын Полиба, значит – но исполнилось веление судьбы, – ведь Эдипу суждено убить отца. А может быть, Эдип не сын Полиба? Надеется Эдип, что он избежал того, что сулила ему судьба. Но вестник разрушает эту надежду. Он говорит Эдипу, что Полиб ему не отец, что он сам принес его царю Коринфа маленьким ребенком, ему же дал его пастух царя Лая.

С ужасом слушает Эдип вестника, все яснее и яснее становится страшная истина.

Но вот и пастух. Вначале он не хочет ничего говорить, он хочет скрыть все. Но страшным наказанием грозит Эдип пастуху, если он скроет истину.

В страхе сознается пастух, что мальчик, которого дал он некогда вестнику, был сыном Лая, которого обрек на смерть отец; он же сжалился над несчастным ребенком.

Как бы хотел Эдип умереть тогда невинным ребенком, как сетует он на пастуха за то, что он не дал ему погибнуть младенцем! Ведь теперь Эдипу все ясно. Он уже знает из рассказов Иокасты о смерти Лая, знает, что убил отца он сам, а из слов пастуха ему стало ясно, что он родной сын Лая и Иокасты. Исполнилось веление судь6ы, как ни старался избежать этого Эдип. В отчаянии уходит Эдип во дворец. Он – убийца отца, муж своей матери, дети его ему в одно время и дети и братья со стороны их матери.

Во дворце новый удар ждет Эдипа. Иокаста не вынесла всего ужаса, открывшегося перед ней, она покончила с собой, повесившись в спальне. Обезумев от горя, Эдип сорвал с одежды Иокасты пряжки и их остриями выколол себе глаза. Он не хотел больше видеть света солнца, не хотел видеть детей, видеть родные Фивы. Теперь для него погибло все, не может быть больше радости в его жизни. Эдип молит Креонта прогнать его из Фив и просит лишь об одном – позаботиться о его детях.

СМЕРТЬ ЭДИПА
Изложено по трагедии Софокла "Эдип в Колоне"

Не сразу изгнал Креонт Эдипа из Фив. Некоторое время жил он во дворце, удалившись от всех, отдавшись весь своему горю. Но фиванцы боялись, что пребывание Эдипа в Фивах навлечет гнев богов на всю страну. Потребовали они немедленного изгнания слепого Эдипа. Не воспротивились этому решению и сыновья Эдипа, Этеокл и Полиник. Они сами хотели править в Фивах. Изгнали фиванцы Эдипа, а сыновья его разделили власть с Креонтом.

Слепой, дряхлый Эдип ушел в изгнание на чужбину. Неминуемая гибель постигла бы его, беспомощного, если бы его дочь, благородная, сильная духом Антигона, не решилась посвятить всю себя отцу. Она последовала за Эдипом в изгнание. Ведомый Антигоной, из страны в страну переходил несчастный старец. Бережно вела его Антигона через горы и темные леса, деля с ним все невзгоды, все опасности трудного пути.

После долгих скитаний Эдип пришел, наконец, в Аттику, к городу Афинам. Не знала Антигона, куда привела она отца. Недалеко виднелись стены и башни города, освещенные лучами только что взошедшего солнца. Подле него зеленела лавровая роща, вся увитая плющом и виноградом. В роще кое-где блистали серебристой зеленью оливы. Из рощи неслось сладостное пение соловьев. Громко журча, протекали ручьи по зеленой долине, всюду белели звездочки нарциссов и желтел душистый шафран. В зеленой роще, под тенью лавра сел многострадальный Эдип на камень, а Антигона хотела пойти разузнать, что это за место. Мимо проходил поселянин; он сказал Эдипу, что это Колон, местечко около Афин[4], что роща, в которой сидит Эдип, посвящена Эвменидам[5], а вся местность вокруг посвящена Посейдону и титану Прометею, город же, который виден из рощи, – Афины, где правит великий герой Тесей, сын Эгея. Услыхав это, Эдип стал просить поселянина, чтобы он послал кого-нибудь к царю Тесею, так как он хочет оказать ему великую помощь если согласится Тесей дать ему на время приют. Трудно было поселянину поверить, что слабый и притом слепой старец может оказать помощь могучему царю Афин. Полный сомнений пошел поселянин в Колон, чтобы там рассказать о слепом старце, сидящем в священной роще Эвменид и обещающем великую помощь самому Тесею.

Эдип же, узнав, что находится в священной роще Эвменид, понял, что недалек уже его последний час, конец всем его страданиям. Давно уже предсказал ему Аполлон, что после долгих, полных невзгод скитаний умрет он в священной роще великих богинь и что тот, кто даст ему приют, получит великую награду, а те, которые изгонят его, будут жестоко наказаны богами. Понял теперь Эдип, что великие богини, – это Эвмениды, которые его преследовали так неумолимо всю жизнь. Эдип верит, что теперь и для него наступит покой.

Между тем граждане Колона спешат к роще Эвменид, чтобы узнать, кто решился войти в нее, когда сами граждане даже не осмеливаются произносить имя грозных богинь, не осмеливаются бросить взгляд на их святилище. Эдип лишь услыхал голоса колонян, как попросил Антигону увести его в глубь рощи, но, когда колоняне стали называть его осквернителем рощи, он вышел и на вопрос колонян – назвал себя. В ужас пришли они. Перед ними Эдип! Кто в Греции не знал его ужасной судьбы, кто не знал тех преступлений, невольным виновником которых был несчастный сын Лая! Нет, не могут колоняне допустить, чтобы Эдип оставался здесь, они боятся гнева богов. Не слушают они ни просьб Эдипа, ни просьб Антигоны и требуют, чтобы немедленно покинул слепой старец окрестности Колона. Неужели и в Афинах не найдет приюта Эдип, в тех Афинах, которые всюду в Греции славятся, как святой город, дающий защиту всем, кто молит о защите? Ведь Эдип пришел сюда не по своей воле, ведь его приход должен принести благо гражданам. Наконец, просит Эдип граждан подождать по крайней мере до прихода Тесея. Пусть решит царь Афин, может ли остаться здесь Эдип или должен он быть изгнан и отсюда.

Согласились граждане ждать прихода Тесея. В это время вдали показывается колесница, на ней едет какая-то женщина в широкополой фессалийской шляпе, закрывающей ей лицо. Антигона всматривается, и кажется ей, что это женщина – ее сестра Исмена. Все ближе колесница, еще пристальнее всматривается Антигона и действительно узнает Исмену.

– Отец, – говорит Антигона, – я вижу, сюда едет дочь твоя Исмена, сейчас ты услышишь ее голос.

Подъехав к Эдипу, сошла Исмена с колесницы и бросилась в объятия отца.

– Отец, несчастный мой отец! – воскликнула Исмена, – наконец-то опять обнимаю я тебя и Антигону.

Рад Эдип приезду Исмены, теперь с ним его дочери; верная его спутница и помощница Антигона и Исмена, которая никогда не забывала отца и постоянно посылала ему известия из Фив.

Исмена же искала Эдипа, чтобы передать ему самые печальные вести: сыновья Эдипа вначале вместе правили в Фивах. Но младший сын, Этеокл, завладел один властью и изгнал из Фив старшего брата, Полиника. Тогда Полиник отправился в Аргос и там нашел себе помощь. Теперь идет он с войском против Фив, чтобы либо завладеть властью, либо же пасть в бою. Исмена рассказывает также, что оракул в Дельфах предсказал тому победу, на чьей стороне будет Эдип. Исмена уверена, что скоро здесь должен появиться Креонт, который правит вместе с Этеоклом, чтобы завладеть силой Эдипом. Не хочет Эдип быть на стороне ни того, ни другого сына; он гневается на сыновей за то, что они стремление к власти поставили выше, чем долг детей к отцу. Он не хочет помогать сыновьям, которые ни слова не вымолвили против его изгнания из Фив. Нет, не получат они с помощью отца власти над Фивами. Останется здесь Эдип, он будет защитником Афин!

Граждане Колона советуют Эдипу принести умилостивительные жертвы Эвменидам, если решил он остаться навсегда в Афинах. Эдип просит, чтобы кто-нибудь принес эти жертвы, так как сам он, дряхлый и слепой, не в силах сделать это. Принести жертвы вызывается Исмена и уходит в рощу Эвменид.

Лишь только ушла Исмена, как приходит к роще Эвменид со своей свитой Тесей. Он радушно приветствует Эдипа и обещает ему защиту. Знает Тесей, как тяжка участь чужеземца, знает, как много выпадает на его долю невзгод. Он сам испытал всю тяжесть жизни на чужбине и не может поэтому отказать в защите несчастному скитальцу Эдипу.

Благодарит Тесея Эдип и обещает ему свою защиту. Он говорит, что могила его будет всегда верной защитой афинян.

Но не суждено было Эдипу найти себе тотчас покой. Когда Тесей ушел, из Фив с небольшим отрядом приходит Креонт. Он хочет завладеть Эдипом, чтобы обеспечить себе и Этеоклу победу над Полиником и его союзниками. Креонт пробует уговорить Эдипа идти с ним; он убеждает его идти в Фивы и обещает ему, что он там будет жить спокойно в кругу своих родных, окруженный их заботами. Но решение Эдипа непреклонно. Да он и не верит Креонту. Знает Эдип, что заставляет Креонта уговаривать его вернуться в Фивы. Нет, не пойдет он с ними, не даст он победы в руки тех, которые обрекли его на столько бед.

Видя непреклонность Эдипа, Креонт начинает грозить ему, что силой заставит Эдипа идти с ним в Фивы. Эдип не боится насилия, – ведь он под защитой Тесея и всех афинян. Но Креонт злорадно сообщает слепому, беспомощному старцу, что одна из его дочерей, Исмена, уже схвачена; грозит Креонт завладеть и единственной опорой Эдипа – самоотверженной дочерью его Антигоной. Тотчас приводит в исполнение свою угрозу Креонт, он велит схватить Антигону. Напрасно зовет она на по мощь афинян, напрасно простирает руки к отцу – ее уводят. Теперь беспомощен Эдип, отняли у него те глаза, которые смотрели за него; он призывает в свидетельницы Эвменид, он проклинает Креонта и желает ему испытать такую же судьбу, какую испытал он сам, желает и ему потерять детей. Креонт же, раз уже применив насилие, решает действовать насилием дальше. Он схватывает Эдипа и хочет увести его. За Эдипа вступаются жители Колона, но их мало, и не под силу им бороться с отрядом Креонта. Громко зовут на помощь колоняне. На крик их спешит Тесей со своей свитой.

Тесей возмущен насилием Креонта. Как осмелился он схватить Эдипа и его дочерей здесь, у рощи Эвменид, неужели думает он, что мало людей в Афинах, неужели он ни во что не ставит Тесея, если осмеливается силой уводить тех, которые стоят под защитой Афин? Неужели в Фивах научили его действовать так противозаконно? Нет! Знает Тесей, что в Фивах не потерпят беззакония. Креонт сам позорит свой город и свою родину; хотя по годам он и старик, но действует, как безумный юноша. Тесей требует, чтобы немедленно вернули дочерей Эдипа. Креонт старается оправдать свой поступок перед Тесеем тем, что он, по его словам, был уверен, что Афины не дадут приюта отцеубийце и тому, кто женился на родной матери. Однако Тесей твердо стоит на своем решении; он требует, чтобы Креонт вернул Эдипу дочерей, и говорит, что он не уйдет до тех пор, пока не будут вновь с Эдипом дочери. Подчинился Креонт требованию Тесея, и вскоре уже обнимал старец Эдип своих дочерей и благодарил великодушного царя Афин, призывая на него благословение богов.

Тесей же говорит Эдипу:

– Выслушай меня, Эдип; здесь, у алтаря Посейдона, где я приносил жертву до прихода Креонта, сидит юноша, он хочет говорить с тобой.

– Но кто же этот юноша? – спрашивает Эдип.

– Не знаю. Юноша пришел из Аргоса. Подумай, нет ли у тебя в Аргосе кого-нибудь из близких, – отвечает Тесей.

Услыхав это, воскликнул Эдип:

– О, не проси, Тесей, чтобы я говорил с этим юношей! Из слов твоих я понял, что это ненавистный мне сын мой Полиник. Слова его причинят мне лишь страдания.

– Но ведь он пришел, как молящий, – говорит Тесей, – не можешь ты отказать ему, не прогневав богов.

Услыхав, что Полиник здесь, Антигона тоже просит отца выслушать его, хотя он и тяжко провинился пред отцом. Соглашается Эдип выслушать сына, и Тесей уходит за ним.

Приходит Полиник. На глазах его слезы. Он плачет, видя отца – слепого, в одежде нищего, с седыми волосами, развевающимися по ветру, с следами постоянного голода и лишений на лице. Теперь только понял Полиник, как жестоко поступил он с родным отцом. Простирая к отцу руки, говорит он:

– Отец, скажи мне лишь одно слово, не отворачивайся от меня! Ответь мне, не оставляй меня без ответа! Сестры! Убедите хоть вы отца не отпускать меня от себя, не сказав мне ни слова.

Антигона просит брата сказать отцу, зачем пришел он; она уверена, что не оставит Эдип без ответа сына.

Полиник рассказывает о том, как он был изгнан младшим братом из Фив, как отправился он в Аргос, женился там на дочери Адраста и нашел себе помощь, чтобы отнять у брата власть, которая принадлежит ему по праву, как старшему.

– О, отец! – так продолжал Полиник, – мы все, которые идем против Фив, заклинаем тебя твоей жизнью, твоими детьми идти с нами; мы молим, забудь свой гнев и помоги нам отомстить Этеоклу, который изгнал меня и отнял у меня родину. Ведь если только правду говорят оракулы, то победа будет сопутствовать тем, с которыми будешь ты. О, выслушай меня благосклонно! Богами заклинаю я тебя, – иди со мной. Я верну тебя в твой родной дом, а здесь, на чужбине, ты нищий, такой же нищий, как и я.

Эдип не слушает сына. Просьбы не трогают его. Он нужен теперь сыну Полинику для того, чтобы завладеть Фивами. А раньше разве не он изгнал его из Фив? Разве не он сделал его скитальцем? Разве не благодаря ему носит Эдип это рубище? Оба сына забыли свой долг пред отцом, лишь дочери остались ему верны и всегда заботились о нем и чтили его.

– Нет, не помогу я тебе низвергнуть в прах Фивы. Прежде чем взять Фивы, ты сам падешь залитый кровью, а вместе с тобой падет и брат твой Этеокл! – восклицает Эдип. – Опять призываю я проклятие на вашу голову, чтобы помнили вы, как должны чтить родного отца. Беги отсюда, отвергнутый, не имеющий больше отца! С собой неси ты мои проклятия! Умри же в поединке с братом. Убей того, кто тебя изгнал! Я зову Эвменид и бога Ареса, которые возбудили между вами братоубийственную распрю, чтобы покарали они вас! Иди же и возвести всем своим спутникам, какие дары разделил поровну между своими сыновьями Эдип.

– О, горе мне! О, я несчастный! – восклицает Полиник, – разве могу я передать ответ отца моим спутникам! Нет, молча должен я идти навстречу моей судьбе!

Ушел Полиник, не вымолив прощенья и защиты у отца, ушел, не выслушав просьб Антигоны вернуться в Аргос и не начинать войны, грозящей гибелью ему, его брату и Фивам.

Близок был уже последний час Эдипа. По ясному небу прокатился раскат грома и сверкнула молния. Все бывшие у рощи Эвменид стояли, пораженные этим грозным знамением Зевса. Вот еще удар грома. Опять вспыхнула огнем яркая молния. Все содрогнулись от страха.

Эдип же призвал к себе дочерей и сказал им:

– О, дети! Призовите скорее Тесея! Эти громы Зевса предвещают мне, что скоро сойду я в царство мрачного Аида. Не медлите! Пошлите скорее за Тесеем! Близок мой конец!

Лишь только промолвил это Эдип, как, словно подтверждая его слова, снова раздались раскаты грома. Поспешно пришел к роще Эвменид Тесей. Услыхав его голос, сказал Эдип:

– Властитель Афин! Настал мой конец, громы и молнии Зевса предвещают мою кончину, и я хочу умереть, исполнив то, что обещал тебе. Я сам отведу тебя к тому месту, где я умру, но ты не открывай никому, где находится моя могила, она защитит твой город лучше, чем множество щитов и копий. Ты сам услышишь то, чего не могу я сказать здесь. Храни эту тайну и открой ее при твоей кончине старшему сыну, а он пусть передаст ее своему наследнику. Пойдем же, Тесей, пойдемте, дети. Теперь я, слепой, буду вашим путеводителем, меня же поведут Гермес и Персефона.

Последовали Тесей, Антигона и Исмена за Эдипом, а он повел их, словно зрячий. Он пришел к тому месту, где был спуск в полное мрака царство теней умерших, и сел там на камень. Приготовившись к смерти, Эдип обнял своих дочерей и сказал им:

– Дети, с этого дня не будет у вас больше отца. Уж овладел мной бог смерти Танат. Не будет дольше лежать на вас тяжелый долг заботиться обо мне.

С громким плачем обняли Антигона и Исмена отца. Вдруг из глубины раздался таинственный голос: "Скорей, скорей, Эдип! Что же ты медлишь идти? Слишком долго медлишь ты!" Эдип, услыхав таинственный голос, подозвал Тесея, вложил в его руку руки дочерей и молил Тесея быть их защитником. Поклялся Тесей исполнить просьбу Эдипа. Приказал уйти дочерям Эдип, они не должны были видеть того, что произойдет, и не должны были слышать ту тайну, которую хотел поведать Эдип Тесею. Ушли Антигона и Исмена. Отойдя недалеко, они обернулись, чтоб взглянуть последний раз на отца, но его уже не было, лишь один Тесей стоял, закрыв глаза руками, словно ему явилось ужасное видение. Затем увидели Антигона и Исмена, как Тесей преклонил колена и стал молиться. Так кончил свою многострадальную жизнь Эдип, и никто из смертных не знал, как умер он и где находится его могила. Без стона, без боли отошел он в царство Аида, он отошел в него так, как не отходит никто из людей.

СЕМЕРО ПРОТИВ ФИВ
Изложено по трагедиям Эсхила "Семеро против Фив" и Еврипида "Финикиянка"

Когда слепой Эдип был изгнан из Фив, то сыновья его с Креонтом разделили между собой власть. Каждый из них должен был править по очереди в течение года. Этеокл не захотел делиться властью со своим старшим братом Полиником, он изгнал брата из семивратных Фив и один завладел властью над Фивами. Полиник же удалился в Аргос, где правил царь Адраст.

Царь Адраст происходил из рода Амифаонидов. Некогда два героя, великий прорицатель Мелампод и Биант, сыновья героя Амифаона, женились на дочерях царя Пройта. Это случилось так: дочери Пройта прогневали богов и были наказаны тем, что боги наслали на них безумие. В припадке безумия вообразили дочери Пройта, что они коровы, и с мычанием бегали по окрестным полям и лесам. Мелампод, знавший тайну, как исцелить дочерей Пройта, вызвался их исцелить, но за это потребовал, чтобы Пройт отдал ему треть своих владений. Не согласился на это Пройт. Еще больше усилилось бедствие, безумием заражались и другие женщины. Опять обратился к Меламподу Пройт. Мелампод потребовал уже не одну треть, а две трети, одну себе, а другую брату Бианту. Должен был согласиться Пройт. Мелампод с отрядом юношей отправился в горы, захватил после долгого преследования всех безумных женщин и дочерей Пройта и исцелил их. Пройт отдал своих дочерей в жены Меламподу и Бианту.

У Мелампода был сын Антифат, у Антифата – Оикл, у Оикла же – Амфиарай. У Бианта был сын Тал, а его детьми были Адраст и Эрифила. Когда потомки Мелампода и Бианта, Адраст и Амфиарай, возмужали, между ними разгорелась распря. Адрасту пришлось бежать в Сикион[6] к царю Полибу. Там женился он на царской дочери и получил власть над Сикионом. Но немного времени спустя вернулся в родной Аргос Адраст, примирился с Амфиараем и выдал за него сестру свою Эрифилу. Дали друг другу клятву Адраст и Амфиарай, что Эрифила всегда будет судьей в их спорах и что они должны будут беспрекословно следовать ее решениям. Не думал Амфиарай, что это решение послужит причиной гибели его и его рода.

Ко дворцу царя Адраста и пришел поздно ночью Полиник, надеясь найти у него защиту и помощь. У дворца встретил Полиник сына Ойнея, героя Тидея, который, убив на родине своего дядю и двоюродных братьев, бежал тоже в Аргос. Между обоими героями возгорелся жесточайший спор. Неукротимый Тидей, не терпевший ничьего возражения, схватился за оружие. Полиник тоже, прикрывшись щитом, обнажил меч. Бросились друг на друга герои. Громко загремели их мечи об окованные медью щиты. Как два разъяренных льва, во тьме бились герои. Услыхал Адраст шум поединка и вышел из дворца. Как удивлен был он, увидав двух юношей, с ожесточением сражавшихся друг с другом. Один из них Полиник, покрыт был сверху вооружения шкурой льва, другой же, Тидей, – шкурой громадного кабана. Вспомнил Адраст прорицание, данное ему оракулом, что он должен выдать дочерей своих за льва и кабана. Поспешно разнял он героев и ввел как гостей в свой дворец. Вскоре выдал царь Адраст своих дочерей – одну, Деипилу, за Полиника, другую, Аргею, за Тидея.

Став зятьями Адраста, стали просить его Полиник и Тидей вернуть им власть на их родине. Согласился Адраст помочь им; он поставил лишь условием, чтобы и Амфиарай, могучий воин и великий прорицатель, тоже принял участие в походе.

Решено было двинуться прежде всего против семивратных Фив. Амфиарай отказался принять участие в этом походе, так как он знал, что герои предпринимают этот поход против воли богов. Не хотел он, любимец Зевса и Аполлона, прогневать богов, нарушив их волю. Как ни уговаривал Тидей Амфиарая, он твердо стоял на своем решении. Воспылал неукротимым гневом Тидей, навек бы стали врагами герои, если бы не примирил их Адраст. Чтобы все-таки заставить Амфиарая принять участие в походе, Полиник решил прибегнуть к хитрости. Он решил склонить на свою сторону Эрифилу, чтобы она своим решением принудила Амфиарая идти против Фив. Зная корыстолюбие Эрифилы, Полиник обещал подарить ей драгоценное ожерелье Гармонии, жены первого царя Фив, Кадма. Соблазнилась драгоценным даром Эрифила и решила, что муж ее должен участвовать в походе. Не мог отказаться Амфиарай, ведь он сам некогда дал клятву, что будет повиноваться всем решениям Эрифилы. Так послала Эрифила на верную смерть своего мужа, соблазнившись драгоценным ожерельем; не ведала она, что великие беды приносит с собой ожерелье тому, кто владеет им. Много героев согласилось участвовать в этом походе. В нем участвовали могучие потомки Пройта, сильный, как бог, Капаней и Этеокл, сын знаменитой аркадской охотницы Аталанты, юный и прекрасный Партенопай, славный Гиппомедонт и много других героев. Обращался и в Микены за помощью Полиник; уже согласился правитель Микен принять участие в походе, но удержал его от этого великий громовержец Зевс своими грозными знамениями. Все же собралось большое войско. Семь вождей вело войско против Фив, а во главе всех стоял Адраст. На гибель шли герои. Не слушали они увещаний прорицателя Амфиарая, просившего их не начинать этого похода. Все они горели лишь одним желанием – сразиться под стенами Фив.

Выступило в поход войско. Простился и Амфиарай со своей семьей, обнял он своих дочерей, обнял сыновей, совсем юного Алкмеона и маленького Амфилоха, который был еще на руках у кормилицы. Перед отъездом Амфиарай заклинал своего сына Алкмеона отомстить матери, пославшей на гибель его отца. Взошел, полный скорби, на колесницу Амфиарай: он знал, что последний раз видит он своих детей. Стоя на колеснице, Амфиарай, обратившись к жене своей Эрифиле, пригрозил ей обнаженным мечом и проклял ее за то, что она обрекла его на смерть.

Благополучно достигло войско Немеи[7]. Там стали искать воины, мучимые жаждой, воды. Нигде не могли они найти ни одного источника, так как их засыпали нимфы по повелению Зевса, гневавшегося на героев предпринявших поход против его воли. Наконец, встретили они бывшую царицу Лемноса Гипсипилу с маленьким сыном царя Немеи Ликурга, Офельтом, на руках. Гипсипилу продали в рабство женщины Лемноса за то, что спасла она своего отца Фаонта, когда перебили они у себя всех мужчин. Теперь царица Лемноса была рабыней у Ликурга и нянчила его сына. Посадила Гипсипила маленького Офельта на траву и пошла указать воинам источник, скрытый в лесу. Лишь только отошли от Офельта Гипсипила и воины, как выползла из кустов громадная змея и обвилась своими кольцами вокруг ребенка. На крик его прибежали воины и Гипсипила, поспешил на помощь и Ликург со своей женой Эвридикой, но змея уже задушила Офельта. С обнаженным мечом бросился Ликург к Гипсипиле. Он убил бы ее, но защитил ее Тидей. Он был готов вступить в бой с Ликургом, но удержали его Адраст и Амфиарай. Не дали они пролиться крови. Похоронили герои Офельта и на его похоронах устроили военные игры, положившие начало немейским играм[8]. Понял Амфиарай, что смерть Офельта – грозное знамение для всего войска, что эта смерть предвещает гибель всем героям. Назвал Офельта Амфиарай Архемором (ведущим к смерти) и стал советовать всем героям прекратить поход против Фив; но, как и раньше, не послушались они, – упорно шли они навстречу своей гибели.

Пройдя ущельями лосистого Киферона, прибыло войско к берегам Асопа, к стенам семивратных Фив. Не сразу приступили вожди к осаде. Они решили послать в Фивы для переговоров с осажденными Тидея. Придя в Фивы, Тидей застал знатнейших фиванцев за пиром у Этеокла. Не стали фиванцы слушать Тидея, они смеясь приглашали его принять участие в пире. Разгневался Тидей, и, несмотря на то, что был один в кругу врагов, вызвал их на единоборство и всех их одного за другим победил, так как помогла своему любимцу Афина-Паллада. Гнев овладел фиванцами, они решили погубить великого героя. Выслали они пятьдесят юношей под предводительством Меонта и Ликофона, чтобы они напали из засады на Тидея, когда он будет возвращаться в лагерь осаждающих. И тут не погиб Тидей, он перебил всех юношей, лишь Меонта отпустил он по повелению богов, чтобы мог Меонт сообщить фиванцам о подвиге Тидея.

После этого еще ожесточеннее разгорелась вражда между героями, пришедшими из Аргоса, и фиванцами. Все семь вождей принесли жертвы богу Аресу, всем богам битвы и богу Танату. Омочив руки в жертвенной крови, поклялись они или разрушить стены Фив, или же напоить, пав в битве, фиванскую землю своей кровью. Аргосское войско приготовилось к штурму. Адраст распределил войска, каждый из семи вождей должен был идти на приступ одних из семи ворот.

Против Пройтидских ворот стал со своим отрядом могучий Тидей, жаждущий крови, подобно свирепому дракону. Три гребня развевались на его шлеме, на щите у него изображено было ночное небо, покрытое звездами, а посередине глаз ночи – полный месяц. Против ворот Электры разместил свои отряд громадный, словно великан, Капаней. Он грозил фиванцам, что возьмет город, хотя бы боги этому противились; он говорил, что даже всесокрушающий гнев громовержца Зевса не остановит его. На щите у Капанея изображен был нагой герой с факелом в руках. Этеокл же, потомок Пройта, встал с отрядом против Нейских ворот; и на его щите была эмблема: человек, взбирающийся по лестнице на башню осажденного города, а внизу было написано: "Сам бог Арес не свергнет меня". Против ворот Афины стал Гиппомедонт; на его сверкающем, как солнце, щите изображен был Тифон, извергающий пламя. Яростью звучал воинственный клич Гиппомедонта, взгляд его очей грозил смертью каждому. Юный и прекрасный Партенопай повел свой отряд против Бореадских ворот. На щите его изображен был Сфинкс с умирающим фиванцем в когтях. Прорицатель же Амфиарай осаждал Гомолоидские ворота. Он гневался на Тидея, зачинщика войны, он бранил его, убийцу, разрушителя городов, вестника ярости, слугу убийства, советника всяких зол. Он ненавидел этот поход, он укорял Полиника за то, что он привел войско иноземцев разрушить родные ему Фивы. Знал Амфиарай, что потомки проклянут участников этого похода. Знал также Амфиарай, что сам он падет в бою и поглотит его труп земля Фив. На щите Амфиарая не было никакой эмблемы – уже один его вид был внушительнее всякой эмблемы. Последние же, седьмые ворота осаждал Полиник. На щите его изображена была богиня, ведущая вооруженного героя, а надпись на щите гласила: "Я введу этого мужа как победителя назад в его город и в дом его отцов". Все было готово к штурму несокрушимых стен Фив.

Фиванцы тоже приготовились к битве: Этеокл у каждых ворот поставил отряд воинов во главе с знаменитым героем. Сам он взял на себя защиту тех ворот, против которых был его брат Полиник. Против Тидея выступил могучий сын Астаха Меланипп, потомок одного из воинов, выросших из зубов убитого Кадмом змея. Против Капанея послал Этеокл Полифонта, которого защищала сама Артемида. Сын Креонта Мегарей стал с отрядом у ворот, на которые должен был напасть Пройтид Этеокл; сын Ойнора Гипербий был выслан против Гиппомедонта, против Партенопая – герой Актор, а против Амфиарая – Лейсфен, юноша по силам и старец по уму. Среди героев фиванских был и могучий сын Посейдона, непобедимый Периклимен.

Прежде чем начать битву, Этеокл вопросил об исходе битвы прорицателя Тиресия. Обещал Тиресий победу лишь в том случае, если будет принесен в жертву Аресу (который еще гневался за убийство Кадмом посвященного ему змея) сын Креонта Менойкей. Юноша Менойкей, узнав об этом прорицании, взошел на стену Фив и, встав против пещеры, где жил некогда змей, посвященный Аресу, сам пронзил себе грудь мечом. Так умер сын Креонта; добровольно принес он себя в жертву, чтобы спасти родные Фивы.

Все сулило победу фиванцам. Умилостивлен гневный Арес, боги на стороне фиванцев, соблюдающих волю и знамения богов. Но не сразу досталась фиванцам победа. Когда, выйдя из-под зашиты стен, вступили они в бой с аргосским войском у святилища Аполлона, пришлось им отступить под натиском врагов и вновь укрыться за стены. Бросились аргосцы преследовать отступающих фиванцев и начали штурмовать стены. Надменный Капаней, гордый своей нечеловеческой силой, подставил лестницу к стене и уже ворвался было в город, но Зевс не потерпел, чтобы кто-нибудь против его воли проник в Фивы. Он бросил в Капанея, когда тот стоял уже на стене, свою сверкающую молнию. Насмерть поразил Зевс Капанея; весь охвачен был он огнем, и его дымящийся труп упал со стены к ногам стоявших внизу аргосцев.

Пал, осаждая Фивы, и юный Партенопай; могучий Периклимен сбросил со стены ему на голову громадный камень величиной со скалу. Размозжил этот камень голову Партенопаю, упал он мертвым на землю. Отступили от стен аргосцы – они убедились, что им не взять штурмом Фив. Теперь могли ликовать фиванцы: стены Фив стояли незыблемо.

Решили тогда враги, что братья Полиник и Этеокл должны решить единоборством, кому из них будет принадлежать власть над Фивами. Приготовились сыновья Эдипа к поединку. Вышел из ворот Фив Этеокл, блистая вооружением; навстречу ему из стана аргосцев вышел Полиник. Сейчас должен был начаться братоубийственный бой. Ненавистью горели друг к другу братья. Один из них неминуемо должен был пасть. Но иное сулили великие, неумолимые богини судьбы Мойры. Мстительницы Эвмениды не забыли проклятий Эдипа, не забыли они и преступления Лая, и проклятия Пелопса.

Как два яростных льва, которые борются из-за добычи, так сшиблись в жестоком поединке братья. Прикрывшись щитами, бьются они, зорко следя полными ненависти глазами за движениями друг друга. Вот отступился Этеокл, тотчас бросил копье Полиник в брата и ранил его в бедро. Полилась из раны кровь, но при ударе открыл Полиник плечо, и тотчас поразил его Этеокл копьем в плечо. Погнулось копье, ударив в доспехи Полиника, и сломалось у него древко. Остался с одним мечом Этеокл. Быстро нагнулся он, поднял громадный камень и бросил им в брата; камень попал в копье Полиника и сломал его. Теперь братья оба остались только с мечами. Сомкнувши щиты, бьются братья; оба они ранены, кровь окрасила их доспехи. Быстро сделал шаг назад Этеокл; не ожидал этого Полиник, поднял щит, а брат его в этот миг вонзил ему в живот меч. Упал Полиник на землю, кровь рекой хлынула из ужасной раны, очи его затуманились мраком смерти. Торжествовал победу Этеокл; он подбежал к убитому им брату и хотел снять с него доспехи. Собрал последние силы Полиник, приподнялся и ударил мечом брата а грудь; с этим ударом отлетела его душа в мрачное царство Аида. Как срубленный дуб, рухнул Этеокл мертвым на труп брата, и смешалась их кровь, обагряя кругом землю. С ужасом смотрели фиванцы и аргосцы на ужасный исход поединка братьев.

Недолго продолжалось перемирие между осажденными и осаждавшими. Опять загорелся меж ними кровавый бой. В этом бою покровительствовали боги фиванцам. Пали Гиппомедонт и Пройтид Этеокл, непобедимый Тидей был ранен насмерть могучим Меланиппом. Хотя и смертельно ранен был Тидей, все же нашел он в себе силы отомстить Меланиппу и сразить его копьем. Увидав умирающего, залитого кровью Тидея, Афина-Паллада умолила Зевса позволить ей спасти ее любимца и даже даровать ему бессмертие. Поспешила Афина к Тидею. Но в это время Амфиарай отрубил голову Меланиппу и бросил ее умирающему Тидею. В безумной ярости схватил ее Тидей, разбил череп, и как дикий зверь, стал пить мозг своего врага. Содрогнулась Афина, увидев ярость и кровожадность Тидея, покинула она его, а умирающий Тидей успел лишь прошептать вслед Афине последнюю свою мольбу – даровать его сыну, Диомеду то бессмертие, которого не получил он сам.

Победили фиванцы аргосцев, все войско их полегло под Фивами. Погиб и Амфиарай. Бегством спешил он спастись на своей колеснице, управляемой Батоном. Его преследовал могучий Периклимен. Уж настигал Периклимен великого прорицателя, уже замахнулся он копьем, чтобы поразить его, как вдруг сверкнула молния. Зевса, и грянул гром, расступилась земля и поглотила Амфиарая с его боевой колесницей. Из всех героев спасся один лишь Адраст. Он умчался на быстром, как ветер, коне своем Арейоне и укрылся в Афинах, откуда вернулся в Аргос.

Ликовали фиванцы; спасены были Фивы. Торжественному погребению предали они своих павших героев, но героев и всех воинов, пришедших из Аргоса с Полиником, оставили они без погребения. Непогребенным лежал на поле битвы и Полиник, поднявший руку против своей родины.

Узнали о том, что остались непогребенными герои Аргоса, их жены и матери. Полные печали, пришли они с Адрастом в Аттику, чтобы молить царя Тесея помочь их горю и заставить фиванцев выдать им тела убитых. В Елевсине у храма Деметры встретили они мать Тесея и умолили ее упросить сына, чтобы он потребовал выдачи тел аргосских воинов. Долго колебался Тесей, наконец решил помочь аргосским женщинам и Адрасту. Как раз в это время пришел от царя Фив Креонта посол. Он потребовал от Тесея, чтобы он не оказывал помощи женщинам Аргоса и изгнал Адраста из Аттики.

Разгневался Тесей. Как смеет Креонт требовать у него подчинения? Разве не властен он сам над своими решениями! Выступил Тесей с войском против Фив, победил фиванцев и заставил их выдать трупы всех павших воинов. У Елевфера сложено было семь костров, и на них сожжены трупы воинов. Трупы же вождей перенесены были в Елевсин и сожжены там, а пепел их матери и жены отнесли на родину, в Аргос.

Лишь прах Капанея, убитого молнией Зевса, остался в Елевсине. Священным был труп Капанея, так как убит был он самим громовержцем. Сложили афиняне громадный костер и положили на него труп Капанея. Когда огонь начинал уже разгораться и огненные языки касались уже трупа героя, пришла в Елевсин жена Капанея, прекрасная дочь Ифита, Эвадна. Не могла перенести она смерти любимого мужа. Надев роскошные погребальные одежды, взошла она на скалу, которая нависла над самым костром, и бросилась оттуда в пламя.

Так погибла Эвадна, и тень ее сошла вместе с тенью ее мужа в мрачное царство Аида.

АНТИГОНА
Изложено по трагедии Софокла "Антигона"

После победы над аргосцами фиванцы устроили роскошные похороны Этеоклу и всем павшим воинам, а Полиника решили Креонт и фиванцы лишить погребения как приведшего иноземное войско против Фив. Труп его лежал у городских стен в поле, оставленный на растерзание хищных животных и птиц. Обречена была душа Полиника на вечное скитание, не могла она найти успокоение в царстве душ умерших.

Страдала благородная, готовая на всякое самопожертвование дочь Эдипа, Антигона, видя то бесчестие, на которое обречен был ее брат. Несмотря ни на что, решила она сама предать земле тело Полиника. Смерть, которой грозил Креонт всякому, кто осмелится предать земле Полиника, совершив все погребальные обряды, не пугала ее. Антигона звала идти с собою и сестру Исмену, но робкая сестра не решилась помочь сестре, страшась гнева Креонта. Она даже старалась уговорить Антигону не идти наперекор воле царя Фив, она напоминала ей о той участи, которая постигла мать их и братьев. Неужели Антигона хочет погубить себя и ее? Не послушалась Исмены Антигона: она готова одна исполнить долг перед братом, готова безропотно вынести все, лишь бы не остался непогребенным Полиник. И Антигона исполнила свое решение.

Вскоре узнал Креонт, что нарушено его повеление. Один из стражей рассказал ему, что кто-то тайно пришел к трупу Полиника и, засыпав его сверху землей, совершил похоронный обряд. В страшный гнев пришел Креонт, он грозил стражу страшными пытками, если он и его товарищи не найдут того, кто совершил похоронный обряд над трупом Полиника; он клялся самим Зевсом исполнить свою угрозу.

Ушел страж туда, где лежал труп Полиника. Стража сбросила с трупа землю и села невдалеке на холме, чтобы не долетал до нее смрад от разлагавшегося трупа. Вдруг в полдень поднялась буря, вихрь закружил облака пыли по всему полю; когда же промчалась буря, увидела стража склонившуюся над трупом девушку, которая оплакивала Полиника, и скорбный голос ее звучал, как скорбный крик птицы, увидевшей, что чья-то злая рука похитила ее птенцов. Девушка совершала уже возлияния в честь подземных богов, как стража схватила ее и повела к Креонту. Девушка эта была Антигона.

Гневными словами встретил Креонт Антигону и потребовал у нее сознания в преступлении. Антигона и не думала отрицать своей вины. Она нарушила повеление Креонта, но зато выполнила закон и волю богов. Антигона исполнила долг свой перед братом, предав земле его труп. Смерть не страшит ее, она жаждет смерти, так как жизнь ее полна лишь скорби. В страшном гневе грозит Креонт казнить не только Антигону, но и Исмену, которая, как он уверен, была помощницей Антигоны.

Услыхав, что и Исмену хочет предать смерти Креонт, содрогнулась от ужаса Антигона. Неужели ей придется быть виновницей гибели сестры? Слуги пошли за Исменой. Вот показалась она на пороге дворца. Катятся из глаз Исмены слезы скорби по сестре.

На вопрос Креонта всегда робкая Исмена, узнав, что смерть грозит ее сестре, нашла в себе мужество разделить с Антигоной ее участь. Твердо отвечает она Креонту, что тоже принимала участие в совершении погребальных обрядов над трупом Полиника.

Не хочет Антигона, чтобы ни в чем не повинная Исмена пострадала вместе с ней. Напрасно молит ее Исмена:

– О, сестра, не отвергай меня, не говори, что я недостойна умереть с тобой! Разве имеет смысл для меня жизнь без тебя? Не оскорбляй меня!

Но Антигона отвечает сестре:

– Нет, ты не должна умереть со мной! Не должна называть своим тот поступок, который ты не совершала! Довольно будет и одной моей смерти! Ты избрала жизнь, а я избрала смерть! Исмена молит Креонта пощадить Антигону, она молит его подумать о том, что он ведь обрекает на смерть невесту сына. Но Креонта не трогают мольбы Исмены. Он отвечает, что не позволит своему сыну Гемону взять в жены преступницу. Нет, Антигона должна умереть, смерть разлучит ее с Гемоном. Креонт велит своим слугам увести Антигону и Исмену во дворец и там стеречь их, чтобы не попытались они спастись бегством. Увели дочерей Эдипа слуги. Молча стояли граждане. Они сочувствовали Антигоне, они сознавали, что она совершила подвиг. Права была Антигона, сказав Креонту, что не обвинил бы ее народ за погребение Полиника, если бы не сковал ему уста страх пред властолюбивым Креонтом.

Сын Креонта, юный Гемон, узнав, какая участь грозит его невесте, приходит к отцу и просит помиловать Антигону. Гемон знает, что весь народ жалеет невинную Антигону, что ропщет он на то, что за благочестивый подвиг грозит ей смерть. Гемон просит отца не упорствовать и признать свое заблуждение.

– Невинной считают Антигону все в Фивах! – смело говорит Креонту Гемон. – Отец, я вижу, что ты склонен к неправде! Ты нарушил сам закон богов!

Все больше разгорается Креонт гневом; он думает, что лишь любовь к Антигоне заставляет Гемона так защищать ее. В гневе кричит он на сына:

– О, ты думаешь, как презренный раб женщин!

– Нет, – отвечает Гемон, – но ты никогда не увидишь, чтобы я сочувствовал злому делу. За тебя заступался я!

Но Креонт уж не слышит слов Гемона, он говорит, что твердо решил казнить Антигону. Услыхав такое решение отца, Гемон говорит:

– Если она умрет, то повлечет за собой смерть другого.

Но Креонт не знает уже предела своему гневу. Он велит воинам привести Антигону и убить ее здесь, на глазах у Гемона.

– Нет, не умрет она на моих глазах! – восклицает Гемон. – Никогда не увидишь ты меня больше, отец! Ты можешь один безумствовать среди твоих льстивых друзей!

С этими словами ушел Гемон. Напрасно граждане предостерегали Креонта, что лишь беду сулит тот гнев, в котором ушел от него Гемон, – Креонт непреклонен.

Вот ведут уже Антигону на ужасную казнь. Креонт решил похоронить ее живой в гробнице Лабдакидов. Идет в последний свой путь Антигона, идет к берегам Ахеронта. Живой будет замурована она в гробнице; не среди людей будет она, а среди мертвых, не будет она принадлежать ни жизни, ни смерти. Не сопровождают ее друзья; не оплакав, уводят ее на смерть. Больше не увидит она ясного света.

Только что увели Антигону, как, ведомый мальчиком, приходит к Креонту слепой прорицатель Тиресий. Зловещие знамения даны были ему богами во время жертвоприношений. Боги разгневаны тем, что труп убитого не погребен, что птицы и псы всюду разносят куски разлагающегося трупа. Креонт в своем безумном упорстве не слушает даже Тиресия, который советует ему предать земле труп Полиника. Он говорит, что даже если орел самого Зевса занесет кусок тела к самому трону громовержца, то и тогда останется труп Полиника непогребенным. Креонт обвиняет Тиресия в том, что он подкуплен, что он из корысти дает ему советы. Разгневанный Тиресий грозно говорит Креонту, что во всем виноват лишь он сам: он оскорбил богов тем, что заключил Антигону живой в гробницу, обесчестил труп Полиника, нарушил законы богов. За это покарают его боги. Весь дом Креонта погрузится в печаль, кара постигнет того, кто дороже всех Креонту. Отомстят Креонту не знающие пощады Эринии. Ничто не спасет его от ужасного мщения.

Испугали Креонта слова вещего Тиресия. Он отменил свой приказ не предавать погребению труп Полиника. Сам спешит в поле Креонт и совершает погребальные обряды и молит Аида и Гекату не гневаться на него и Фивы. Совершив погребение, идет Креонт со свитой к гробнице Лабдакидов, чтобы вывести оттуда Антигону. Поздно! Свив петлю из своей одежды, повесилась Антигона. Креонт застает в гробнице плачущего над трупом невесты Гемона. Напрасно молит Креонт своего сына выйти из гробницы. Гемон на глазах у отца пронзает себе грудь мечом; мертвый падает он на труп невесты. В отчаянии Креонт – он потерял своего последнего сына. Горько плачет он над его трупом.

Тем временем вестник принес и жене Креонта, Эвридике, весть о смерти Гемона. Молча выслушала его Эвридика и ушла во внутренние покои дворца. Там убила она себя, пронзив, как и Гемон, грудь свою мечом. Лишь только покончила самоубийством Эвридика, как ко дворцу приходит Креонт. На руках у него труп его сына. Здесь, у дворца, ждет его новое ужасное горе, – он узнает о смерти жены. Сломлен гордый, властолюбивый дух Креонта. В отчаянии зовет он смерть, чтобы хоть она прекратила его страдания. Всех, кого любил, потерял Креонт.

ПОХОД ЭПИГОНОВ[9]
Изложено по различным произведениям

Прошло десять лет после похода семерых против Фив. За это время возмужали сыновья павших под Фивами героев. Решили они отомстить фиванцам за поражение отцов и предприняли новый поход. В этом походе приняли участие: Айгиалей, сын Адраста, Алкмеон, сын Амфиарая, Диомед, сын Тидея, Ферсандр, сын Полиника, Промах, сын Партенопая, Сфенел, сын Капанея, Полидор, сын Гиппомедонта, и Эвриал, сын Менестея. В иных условиях совершался поход этот. Боги покровительствовали эпигонам (так названы были вожди, предпринявшие новый поход против Фив).

Дельфийский оракул предсказал победу эпигонам, если примет участие в этом походе Алкмеон, сын Амфиарая.

Ферсандр, сын Полиника, вызвался уговорить Алкмеона не отказываться от участия в походе. Долго колебался Алкмеон. Он не решался идти против Фив, прежде чем не исполнит он последней воли отца своего и не отомстит своей матери за то, что послала она своего мужа на верную гибель. Подобно отцу своему Полинику, решился Ферсандр добиться содействия Эрифилы, матери Алкмеона. Он подкупил ее, подарив ей драгоценную одежду жены Кадма, Гармонии, которую выткала для нее сама Афина-Паллада. Прельстилась Эрифила одеждой, как некогда прельстилась ожерельем Гармонии, и настояла, чтобы Алкмеон и его брат Амфилох приняли участие в походе.

Выступило войско эпигонов из Аргоса. Невелико было это войско, но должна была сопутствовать ему победа. Вождем войска избран был Диомед, сын Тидея, равный отцу своему силой и храбростью. Радостные шли в поход герои, горя желанием отомстить за своих отцов.

В Потнии у Фив вопросили они оракула Амфиарая об исходе похода. Ответил им оракул, что он видит Алкмеона, наследника славы Амфиарая, с победой входящего во врата Фив. Победят эпигоны. Один лишь Айгиалей, сын спасшегося во время первого похода Адраста, должен пасть.

Наконец, достигло войско эпигонов семивратных Фив. Опустошив все окрестности, приступили эпигоны к осаде. Вышли в поле под предводительством своего царя Лаодаманта, неистового сына Этеокла, фиванцы, чтобы отразить от стен осаждавших. Завязался кровопролитный бой. В этом бою пал, сраженный копьем Лаодаманта, Айгиалей, но и Лаодамант был убит Алкмеоном. Побеждены были фиванцы и укрылись за несокрушимыми стенами Фив.

Начали побежденные фиванцы переговоры с осаждавшими, а сами ночью, по совету Тиресия, тайно от осаждавших выселились из Фив со всеми женами и детьми. Они двинулись на север в Фессалию. По дороге туда умер у источника нимфы Тельпузы вещий Тиресий, так долго помогавший фиванцам и спасавший их не раз от гибели.

После долгого пути достигли фиванцы Гестиотиды в Фессалии и поселились там.

Фивы же, взятые эпигонами, были разрушены. Богатую добычу, доставшуюся им, поделили между собой эпигоны. Лучшую часть добычи, и среди нее дочь Тиресия, прорицательницу Манто, они принесли в дар дельфийскому оракулу.

Счастливо вернулись эпигоны на родину. Ферсандр же, сын Полиника, стал править в Фивах, восстановив их.

АЛКМЕОН
Изложено по поэме Гомера "Одиссея"

Вернувшись из похода против Фив, Алкмеон исполнил волю отца своего Амфиарая и отомстил матери за гибель отца. Своей рукой убил мать Алкмеон. Умирая, прокляла мать сына-убийцу и прокляла ту страну, которая даст ему приют.

Прогневались богини-мстительницы Эринии на Алкмеона и преследовали его всюду, где только ни старался он укрыться. Долго скитался несчастный Алкмеон, всюду стараясь найти приют и очищение от скверны пролитой крови. Наконец, пришел он в город Псофиду, в Аркадии[10]. Там очистил его от скверны убийства царь Фегей. Женился Алкмеон на дочери Фегея Арсиное и думал спокойно жить в Псофиде. Но не сулила ему этого судьба. Проклятие матери преследовало его. Страшный голод и моровая язва распространились в Псофиде. Всюду царила смерть. Обратился к дельфийскому оракулу Алкмеон, и ответила ему прорицательница пифия, что должен он покинуть Псофиду и идти к богу реки, Ахелою; там только будет он очищен от убийства матери и найдет покой в стране, которая еще не существовала тогда, когда прокляла его мать. Покинув дом Фегея, свою жену Арсиною и сына Клития, Алкмеон отправился к Ахелою. По дороге посетил он в Калидоне Ойнея, который гостеприимно принял его.

Был Алкмеон и у феспротов[11], но они изгнали его из страны своей, боясь гнева богов. Наконец, пришел Алкмеон к потомкам Ахелоя. Там очистил его бог реки Ахелой[12] от скверны пролитой крови матери и выдал за него дочь свою Каллирою. Поселился в устьях реки Ахелоя Алкмеон на острове, образовавшемся из нанесенного песка и ила. Это и была страна, которая еще не существовала тогда, когда прокляла Алкмеона мать.

И здесь преследовал рок Алкмеона. Узнала Каллироя о драгоценном ожерелье и вытканной самой Афиной-Палладой одежде, которые подарили Полиник и его сын Ферсандр Эрифиле, и потребовала, чтобы муж ее принес эти сокровища ей. Не знала Каллироя, что гибель приносили эти сокровища тому, кто владел ими. Отправился Алкмеон в Псофиду и потребовал у Фегея, чтобы он отдал ему ожерелье и одежду. Алкмеон сказал Фегею, что хочет посвятить эти сокровища дельфийскому оракулу, чтобы получить от бога-стреловержца прошение. Отдал Фегей Алкмеону сокровища, поверив его словам. Но раб Алкмеона сказал Фегею, кому предназначаются и ожерелье, и одежды. Разгневался Фегей, призвал своих сыновей, Проноя и Агенора, и велел им напасть из засады на Алкмеона, когда он будет возвращаться к устьям Ахелоя. Исполнили они повеление отца и убили Алкмеона.

Узнала о гибели своего мужа Арсиноя, первая жена Алкмеона; она еще любила его. Прокляла в горе она своих братьев. Братья же отвезли ее к царю Агапенору в Аркадию и, обвинив ее в том, что она убила Алкмеона, предали смерти.

Узнала и Каллироя о смерти Алкмеона. Решила она отомстить сыновьям Фегея и ему самому за убийство мужа. Но кто же мог быть мстителем? Сыновья Каллирои, Акарнан и Амфотер, были еще младенцами и лежали в колыбели. Взмолилась Зевсу Каллироя, чтобы он сделал сыновей ее тотчас могучими юношами. Внял мольбам Каллирои Зевс. В одну ночь выросли и возмужали ее сыновья. Они отправились в Тегею к царю Агапенору и убили там сыновей Фегея. Затем в Псофиде убили они и самого Фегея. Так навлекли на Фегея и всю семью гибель дары, полученные некогда Эрифилой от Полиника и Ферсандра.

Взяли драгоценное ожерелье и одежду, сотканную Афиной, Акарнан и Амфотер и посвятили их с согласия матери дельфийскому Аполлону. Акарнан и Амфотер не остались жить на родине. Они выселились в страну, которая названа была по имени Акарнана Акарнанией, и основали там новое царство.

Источник: Николай Кун. Легенды и мифы Древней Греции. – М.: Республика, 1996.

Часть третья. ЛЕГЕНДЫ И СКАЗАНИЯ ДРЕВНЕГО РИМА >>>
(в пересказе А. А. Нейхардт)