Ужасное горе постигло семейство, друзей и ближних Кузьмы Петровича Пруткова, но еще ужаснее это горе для нашей отечественной литературы... Да,
его не стало! Его уже нет, моего миленького дяди! Уже не существует более этого доброго родственника, этого великого мыслителя и даровитейшего из
поэтов; этого полезного государственного деятеля, всегда справедливого, но строгого относительно своих подчиненных!.. Драгоценнейший мой дядюшка Кузьма
Петрович Прутков всегда ревностно занимался службой, отдавая ей большую часть своих способностей и своего времени; только часы досуга посвящал он
науке и музам, делясь потом с публикой плодами этих трудов невинных. Начальство ценило его ревность и награждало его по заслугам: начав службу в
1816 году юнкером в одном из лучших гусарских полков, Кузьма Петрович Прутков умер в чине действительного статского советника, со старшинством
пятнадцати лет и четырех с половиною месяцев, после двадцатилетнего (с 1841 года) безукоризненного управления Пробирной Палаткой! Подчиненные любили, но
боялись его. И долго еще, вероятно, сохранится в памяти чиновников Пробирной Палатки величественная, но строгая наружность покойного: его высокое,
склоненное назад чело, опушенное снизу густыми рыжеватыми бровями, а сверху осененное поэтически всклоченными, шантретовыми с проседью волосами; его
мутный, несколько прищуренный и презрительный взгляд; его изжелта-каштановый цвет лица и рук; его змеиная capкастическая улыбка, всегда выказывавшая
целый ряд, правда, почерневших и поредевших от табаку и времени, но все-таки больших и крепких зубов; наконец - его вечно откинутая назад голова и нежно
любимая им альмавива... Нет, такой человек не может скоро изгладиться из памяти знавших его!
Кузьма Петрович Прутков на 25-м году жизни соединил судьбу свою с судьбою любезной моей тетушки Антониды Платоповны, урожденной
Проклеветантовой. Неутешная вдова оплакивает своего мужа, от которого имела множество детей, кроме находящихся в настоящее время в живых четырех дочек и
шести сыновей. Дочки ее, любезные моему сердцу племянницы, отличаются все приятной наружностью и высоким образованием, наследованным от покойного
отца; они уже в зрелых летах и - смело скажу - могут составить несомненное счастье четырех молодых людей, которым посчастливится соединить свою судьбу
с их судьбою! Шесть сыновей покойного обещают твердо идти по следам своего отца, и я молю небо о даровании им необходимых для этого сил и терпения!..
Кузьма Петрович, любезный и несравненный мой дяденька, скончался после долгих страданий на руках нежно любившей его супруги, среди рыдания детей
его, родственников и многих ближних, благоговейно теснившихся вокруг страдальческого его ложа... Он умер с полным сознанием полезпой и славной
своей жизни, поручив мне передать публике, что "умирает спокойно, будучи уверен в благодарности и справедливом суде потомства; а современников просит
утешиться, но почтить, однако, его память сердечной слезою"... Мир праху твоему, великий человек и верный сын своего отечества! Оно не забудет твоих
услуг. Нет сомнения, что недалеко то время, когда исполнится пророческий твой стих:
И слава моя гремит, как труба, И песням моим внимает толпа
Со страхом...
Но вдруг я замолк, заболел, схоронен,
Землею засыпан, слезой орошен,
И в честь мне воздвигли семнадцать колонн
Над прахом!..
("Соврем." 1852 г.)
Всеми уважаемый мой дядюшка умер на шестидесятом году своей жизни, в полном развитии своего замечательного таланта и своих сил, 13-го сего января
в два и три четверти часа пополудни... Славные художники профессор Бедеман и Лев Жемчужников поразительно верно передали замечательную его наружность на
портрете, который предназначен для украшения полного собрания сочинений покойного. Я уверен, что, по отпечатании этого собрания, оно будет
раскуплено нарасхват образованною частью публики; иначе, впрочем, и быть не может!
В портфелях покойного дяденьки найдено много неизданных его сочинений, не только стихов, философских изречений и продолжения исторического труда,
столь известного публике под заглавием "Выдержки из записок моего деда", по также и драматических произведений. В особом портфеле, носящем золотую
печатную надпись: "Сборник неконченого (d'inacheve)", находится множество весьма замечательных отрывков и эскизов покойного, дающих полную возможность
судить о неимоверной разносторонности его дарования и о необъятных сведениях этого, столь рано утраченного нами поэта и мыслителя! Из этих-то последних
отрывков я извлекаю пока один и возлагаю его на алтарь отечества, как ароматический цветок в память драгоценного моего дядюшки... Надеюсь и вполне
уверен, что из груди каждого патриота вырвется невольный крик удивления при чтении этого отрывка и что не одной слезой благодарности и сожаления
почтится память покойного!.. Вот этот отрывок.
< Далее следует "Опрометчивый турка, или: Приятно ли быть внуком?" - Ред.>
Здесь рукопись прерывается... К сожалению, смерть не допустила Кузьму Петровича Пруткова вполне развить и довести до конца это в высшей степени
замечательное произведение, вплетающее новую роскошную ветвь в лавровый венок моего бессмертного дядюшки!..
Произведение это помечено так: "11-го декабря 1860 года (annus, i)". Исполняя духовное завещание покойного, я поставлю священным для себя долгом
объяснить, для сведения будущих библиографов, что Кузьма Петрович Прутков родился 11-го апреля 1801 года, недалеко от Сольвычегодска, в деревне
Тентелевой; поэтому большая часть его сочинений, как, вероятно, заметили сами читатели, носит пометку 11-го числа какого-либо месяца. Твердо веря,
подобно прочим великим людям, в свою звезду, достопочтенный мой дяденька никогда не заканчивал своих рукописей в другое число, как в 11-е. Исключения
из этого весьма редки, и покойный не хотел даже признавать их.
Искреннейший племянник Кузьмы Петровича Пруткова и любимейший
родственник его:
Калистрат Иванович Шерстобитов.
Источник: Сочинения Козьмы Пруткова / Составитель, предисловия, примечания и словарь Д. А. Жукова. – М.: Детская литература, 1983. – С. 73.
|
