АВТОБИОГРАФИЯ[1]

В августе 1914 года, когда мне стукнуло десять лет, отца взяли в солдаты и послами на германский фронт.

Забежал он из казармы прощаться. Бритая голова, серая папаха, тяжелые, кованные железом сапоги.

Не узнала его наша рыжая собачонка Каштанка, зарычала, залаяла. Самая младшая сестренка, Катюшка, так до конца и не поняла, в чем дело. Все таращила глаза, за шинель трогала, за погоны тянула и смеялась:

– Солдат папа! Папа солдат!

Когда пришла минута прощанья – все заплакали. Поняла Катюшка, что дело не до смеха, и подняла такой рев, как будто бы ее кипятком ошпарили. Я крепился.

За окном трещали барабаны, гремела военная музыка, и с маршевой ротой ушел на вокзал мой отец. Помню – вечерело. Крепко пахло на вокзале нефтью, карболкой и антоновскими яблоками, которых уродилась в тот год неисчислимая сила.

И как раз помню, когда уже отошел поезд, остановился я на мостике через овраг.

Удивительным цветом горело в тот вечер небо.

Меж стремительных, но тяжело-угрюмых туч над горизонтом блистали величаво-багровые зарева. И казалось, что где-то там, куда скрылся эшелон, за деревней Морозовкой, загоралась иная жизнь. Уже отцеловались, отплакались, звякнули, загудели, тронулись и поехали. «Прощайте, солдаты, прощайте!» Уезжали под плач, с громом, свистом и с песнями. С чем-то назад вернетесь?

И они вернулись назад через четыре года.

Те, кто не были искалечены, отравлены, засыпаны землей и убиты на полях Галиции, на Карпатах, под Трапезундом и под Ригой, – те вернулись назад на помощь рабочим Москвы и Петрограда, которые уже бились на баррикадах за лучшую долю, за счастье, за братство народов, за советскую власть.

Мне было всего четырнадцать лет, когда я ушел в Красную Армию. Но я был высокий, широкоплечий и, конечно, соврал, что мне уже шестнадцать.

Я был на фронтах: петлюровском, польском, кавказском, внутреннем, на антоновщине и, наконец, близ границы Монголии. Что я видел, где мы наступали, где отступали, скоро всего не перескажешь. Но самое главное, что я запомнил, – это то, с каким бешеным упорством, с какой ненавистью к врагу, безграничной и беспредельной, сражалась Красная Армия одна против всего белогвардейского мира.

Под Киевом, возле Боярки, умирал и бредил мой друг, курсант Яша Оксюз. Уже розоватая пена дымилась на его запекшихся губах, и он говорил уже что-то не совсем складное и для других непонятное. «Если бы, – бормотал он, – на заре переменить позицию. Да краем по Днепру, да прямо за Волгу. А там письмо бросьте. Бомбы бросайте осторожнее! И никогда, никогда... Вот и все! Нет... не все. Нет – все, товарищи!» И что бы он там ни бормотал, лежа меж истоптанных огуречных и морковных грядок, мотал головой, шептал, хмурил брови, я знал и понимал, что он хочет и торопится сказать, чтобы били мы белых и сегодня, и завтра, и до самой смерти, проверяли на заре полевые караулы, что Петлюра убежит с Днепра, что Колчака прогнали уже за Волгу, что наш часовой не вовремя бросил бомбу, и от этого нехорошо так сегодня получилось, что письмо к жене-девчонке у него лежит, да я и сам его вижу – торчит из кармана потертого защитного френча. И в том письме, конечно, все те же ей слова: прощай, мол, помни! Но нет силы, которая сломала бы советскую власть ни сегодня, ни завтра. И это все.

Кто знает под Киевом, где-то возле Боярки, деревеньку Кожуховку? Какие-то, интересно, там сейчас и как называются колхозы? «Заря революции», «Октябрь», «Пламя», «Вперед», «Победа» или просто какой-нибудь тихий и скромный «Рассвет», – вот там и схоронили мы Яшу. А потом хоронили еще и десять, и двадцать, и сто, и тысячу. Но советская власть жила, живет, и никто с ней, товарищи, ничего не сделает.

В Красной Армии я пробыл шесть лет. Пятнадцати лет я окончил Киевские командные курсы и тут же, в августе 1919 года, был назначен командиром шестой роты второго полка бригады курсантов.

Потом я был командиром батальона, командиром сводного отряда, командиром 23-го полка в Воронеже и, наконец, командиром 58-го отдельного полка по борьбе с бандитизмом.

Я был тогда очень молод, командовал, конечно, не как Чапаев. И то у меня не так, и это не эдак. Иной раз, бывало, закрутишься, посмотришь в окошко и подумаешь: а хорошо бы отстегнуть саблю, сдать маузер и пойти с ребятишками играть в лапту!

Частенько я оступался, срывался, бывало даже своевольничал, и тогда меня жестоко за это свои же обрывали и одергивали, но все это пошло мне только на пользу.

Я любил Красную Армию и думал остаться в ней на всю жизнь. Но в 23-м году из-за старой контузии в правую половину головы я вдруг крепко заболел. Все что-то шумело в висках, гудело, и губы неприятно дергались. Долго меня лечили, и наконец в апреле 1924 года, как раз когда мне исполнилось двадцать лет, я был зачислен по должности командира полка – в запас.

С тех пор я стал писать. Вероятно, потому, что в армии я был еще мальчишкой, мне захотелось рассказать новым мальчишкам и девчонкам, какая она была, жизнь, как оно все начиналось да как продолжалось, потому что повидать я успел все же немало.

Какие книги я написал – вы знаете. Если выкинуть первые, совсем еще слабые, то останутся: «Р.В.С.», «Школа», «Дальние страны», «Четвертый блиндаж», «Военная тайна» и «Голубая чашка».

Сейчас я заканчиваю повесть «Судьба барабанщика». Эта книга не о войне, но о делах суровых и опасных – не меньше, чем сама война.

1937 г.

Источник: А. Гайдар. Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. – М.: Детская литература, 1971.

1. Автобиография – первую автобиографию для своих читателей А. П. Гайдар написал в 1930 году.
В то время выходила «Роман-газета для ребят» – издание большого формата, похожее на журнал. Шрифт в «Роман-газете для ребят» был мелкий, бумага простая, газетная. Текст печатался на одной странице в две колонки. И пока в издательстве новую книгу готовили к печати, ее можно было быстро, дешево и большим тиражом напечатать в таком упрощенном виде.
Так было и с повестью А. Гайдара – «Школа». Пока Государственное издательство (тогда еще не было специального издательства детской литературы) готовило книгу к печати, повесть опубликовали в «Роман-газете для ребят» под названием «Обыкновенная биография».
На оборотной стороне обложки этого издания помещен почти во весь рост портрет молодого Гайдара-Голикова в гимнастерке и в папахе, при оружии. Под портретом подпись: «Арк. Гайдар, 16 лет, командир 4-й роты 303-го полка 34-й Кубанской дивизии. 1920 год. Кавказский фронт». Посередине страницы – портрет, а в два столбца – автобиография под заглавием «Командир отдельного полка».
Эта первая автобиография сильно отличается от той, которую обычно теперь помещают в книгах Гайдара, хотя обе они обращены к читателю-школьнику и схожи по своему содержанию.
Отличается же первая автобиография тем, что больше всего места в ней занимает описание фактов из жизни автора, которые послужили материалом для «Школы».
Прочитав повесть и автобиографию, каждый понимал, откуда автор черпал наблюдения для книги. В конце рассказа о себе Гайдар перечислил произведения, опубликованные им к тому времени.
Все другие издания «Школы», выходившие при жизни Гайдара и после его смерти, печатались без автобиографии.
В 1934 году А. Гайдар вновь печатает автобиографию в журнале «Пионер» под заглавием: «Обыкновенная биография в необыкновенное время» («Пионер», 1934, № 5–6, стр. 6–7). Публикация рассказов о себе писателей – сотрудников «Пионера» – была предпринята в связи с десятилетним юбилеем журнала.
Автобиография, напечатанная в журнале, дополнена А. Гайдаром новыми сведениями. В ней рассказано о его участии в «Пионере», о новых произведениях, о творческих планах (в тот год писатель работал над повестью «Военная тайна») и названы книги, которые Гайдар считал лучшими: «Р.В.С.», «Дальние страны», «Четвертый блиндаж», «Школа». Текст этой автобиографии уже ближе к общеизвестному. «Обыкновенная биография в необыкновенное время» печатается в 4-м томе этого издания.
В 1937 году автобиография Гайдара публикуется в критическом журнале «Детская литература» под заглавием «Аркадий Петрович Гайдар». Помещена она в отделе «Трибуна работника детской книги», под общим заголовком «Писатели о себе» («Детская литература», 1937, № 22, стр. 38–39).
Автобиография иллюстрирована двумя портретами: фотографией молодого Гайдара (1920 год) и фотографией 30-х годов.
После смерти А. Гайдара эту автобиографию стали помещать в собраниях сочинений и однотомниках писателя. Публикуется она и здесь без изменений.
Известна автобиография Гайдара, датированная 1 января 1941 года, которая, по-видимому, предназначалась для военкомата. Впервые опубликована в сборнике «Жизнь и творчество А. П. Гайдара» (М.–Л., Детгиз, 1951, стр. 216–218).
Имеется еще одна автобиография писателя, найденная в Государственном архиве Красноярского края (опубликована в газете «Московский комсомолец» в 1966 году, 11 августа, и перепечатана в том же году в журнале «Наш современник», в № 12).
Написанная в конце 1922 года, эта автобиография была представлена Енисейским губернским военным комиссаром в комиссию по организации празднования пятой годовщины Красной Армии для чествования молодого командира.
В отличие от других, в этой автобиографии дается очень подробный перечень прохождений службы в Красной Армии, начиная с января 1918 года, когда 14-летний Аркадий Голиков добровольцем вошел в состав первой Арзамасской боевой дружины РКП, и, кончая 18 ноября 1922 года, когда 19-летний командир 58 Отдельного Нижегородского полка армии по подавлению восстаний был отпущен в продолжительный отпуск по болезни, чтобы по выздоровлении поступить в Военную академию.
В январе 1918 года Аркадий Голиков пришел в Арзамасскую боевую дружину; 22 числа участвовал в первых боях с повстанцами в городе; 24-го получил штыковую рану в грудь; 28-го, четырнадцати с половиной лет, назначен адъютантом командующего всеми войсками охраны и обороны железных дорог республики.
Так начинался жизненный путь писателя Аркадия Петровича Гайдара. (вернуться)