Настоящий Шерлок Холмс (Из записок А. Конан Дойла)

В то время, когда я изучал медицину в Эдинбурге, университет этого города имел в числе своих профессоров весьма замечательных людей. Но из всех лиц, с которыми я имел случай познакомиться, самым интересным был Иосиф Белл, хирург Эдинбургской больницы. Белл внушал уважение и своей наружностью, и своими нравственными качествами. Высокий, тонкий и нервный, с крупными, резкими чертами лица, с серыми, пронизывающими глазами, с угловатыми плечами, он говорил громко и резко. Он — ловкий хирург. Он не только отличался умением поставить диагноз, но и определить профессию и характер. Не знаю, почему он меня выделил из числа студентов, посещавших его аудиторию. Я ему помогал принимать приходящих больных, т. е. я устанавливал их в очередь, записывал их и вводил одного за другим в комнату, где находился профессор, окруженный своими слушателями и учениками. Я смог вволю изучить его методы и убедиться, что часто ему один беглый взгляд говорил больше о больном, чем мне все мои вопросы. Правда, он иногда ошибался, но в большинстве случаев достигал поразительных результатов. Я приведу характерный пример.

— Старый солдат, правда?— сказал он однажды одному из своих пациентов.

— Да, сударь.

— Освобожденный недавно?

— Да.

— Из полка шотландцев?

— Да.

— Унтер-офицер?

— Да.

— В лагере в Барбадах?

— Да, сударь.

Позднее он нам пояснил:

— Господа, этот человек не хотел быть непочтительным, однако он не снял шляпу, ведь в армии не принято снимать шляпы, это — гражданский обычай, которому он подчинился бы только, если бы был давно освобожден. У него властный вид и он, несомненно, шотландец. На мысль о Барбадах меня навела его болезнь, которая является болезнью Восточной Индии, а не Англии.

То, что показалось сначала таким чудесным, всем этим Ватсонам, составлявшим его аудиторию, теперь делалось совершенно простым. Неудивительно, что, видя вблизи такого человека, я постарался воспользоваться его системой, немного расширить ее, чтобы создать научный детективный роман, герой которого разрешал бы вопросы собственными средствами, а не благодаря ошибкам преступника.

Белл, впрочем, отнесся с большим интересом к моим рассказам, он даже навел меня на многие мысли.

Рождение Шерлока Холмса и Ватсона.

Я был уже около года женат, когда я убедился, что смогу всю жизнь писать новеллы и нисколько не подвинусь вперед в своей писательской карьере. Я чувствовал, что я уже созрел для более серьезной и крупной работы. Габарио привлекал меня своей четкостью в построении драмы, и г. Дюпен был любимым героем моего детства.

Сумею ли я к творениям этих двух людей присоединить мое? Я думал о моем бывшем профессоре, Белле, о его орлином лице, о его странных приемах, о его фантастической манере углубляться в подробности. Будь он сыщиком, он бы, конечно, постарался превратить в точную науку заманчивый метод, который был у него чисто инстинктивным. Я хотел достигнуть этого. То, что возможно в жизни, почему не сделать это вероятным в вымысле. Очень хорошо приписывать человеку всевозможные умственные качества, но читателю нужны примеры. Мысль показалась мне интересной, но как назвать моего героя? Меня отталкивало это примитивное искусство, которое делает из имени символ морального облика и создает г. Лематуа и г. Лефюрэ. Тогда в моем мозгу родились имя и образ Холмса, который стал Шерлоком Холмсом. Не имея возможности рассказывать о своих собственных похождениях, он должен был иметь товарища, достаточно обыкновенного, чтобы выделять фигуру Холмса, развитого, деятельного, способного принимать участие в приключениях и рассказывать о них. Этому человеку, спокойному и незаметному, надо было соответствующее имя: лучше всего подходило имя Ватсон. Оба мои героя были готовы. Я написал «Странное преступление».

Так как эта книга имела некоторый успех в Америке, меня известили, что Стодарт, агент дома Липинкот, находясь в Лондоне, хочет меня видеть и поговорить со мною об одной книге. Я, конечно, не отказался от свидания с ним.

Стодарт произвел на меня впечатление прекрасного человека. У него обедали еще другие приглашенные им: Гилль, очень остроумный ирландец, член парламента, и Оскар Уайльд, уже известный чемпион эстетизма. Я провел очаровательный вечер. К моему удивлению, Уайльд читал мой исторический роман «Мика Кларц», о котором он говорил с большим энтузиазмом, так что я не чувствовал себя совсем чужим с ним. Разговор с ним оставил во мне неизгладимое впечатление. Стоя несравненно выше нас, он, казалось, интересовался всем, что мы говорили. Результатом обеда было то, что Уайльд и я, мы согласились писать, каждый со своей стороны, книгу для Lipincott's Magazine. Уайльд поместил там «Портрет Дориана Грея». Я же написал «Знак четырех», где Шерлок Холмс появлялся во второй раз.
_________

1. Источник: журнал "Красная Нива" № 10 (8.03) 1925 г., с.228-230, М. С. (отрывки "Настоящий Шерлок Холмс") (вернуться)