| Главная |
| |
|
А. П. Чехов.
Фотография с дарств. надписью
М. Горькому. 1902 г. |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ
(1860-1904) |
| |
|
| |
В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор[2], Иван Дмитрич Червяков, сидел
во втором ряду кресел и глядел в бинокль на «Корневильские колокола»[3]. Он глядел и чувствовал себя на верху блаженства. Но вдруг...
В рассказах часто встречается это «но вдруг». Авторы правы: жизнь так полна внезапностей! Но вдруг лицо его поморщилось, глаза подкатились, дыхание
остановилось... он отвел от глаз бинокль, нагнулся и.. апчхи!!! Чихнул, как видите. Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и
полицеймейстеры, и иногда даже и тайные советники. Все чихают. Червяков нисколько не сконфузился, утерся платочком и, как вежливый человек, поглядел вокруг себя:
не обеспокоил ли он кого-нибудь своим чиханьем? Но тут уж пришлось сконфузиться. Он увидел, что старичок, сидевший впереди него, в первом ряду кресел,
старательно вытирал свою лысину и шею перчаткой и бормотал что-то. В старичке Червяков узнал статского генерала Бризжалова, служащего по ведомству путей
сообщения.
«Я его обрызгал! – подумал Червяков. – Не мой начальник, чужой, но все-таки неловко. Извиниться надо».
Червяков кашлянул, подался туловищем вперед и зашептал генералу на ухо:
– Извините, ваше — ство[4], я вас обрызгал... я нечаянно...
– Ничего, ничего...
– Ради бога, извините. Я ведь... я не желал!
– Ах, сидите, пожалуйста! Дайте слушать!
Червяков сконфузился, глупо улыбнулся и начал глядеть на сцену. Глядел он, но уж блаженства больше не чувствовал. Его начало помучивать беспокойство.
В антракте он подошел к Бризжалову, походил возле него и, поборовши робость, пробормотал:
– Я вас обрызгал, ваше – ство... Простите... Я ведь... не то чтобы...
– Ах, полноте... Я уж забыл, а вы всё о том же! – сказал генерал и нетерпеливо шевельнул нижней губой.
«Забыл, а у самого ехидство в глазах, – подумал Червяков, подозрительно поглядывая на генерала. – И говорить не хочет. Надо бы ему объяснить, что я вовсе
не желал... что это закон природы, а то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после подумает!..»
Придя домой, Червяков рассказал жене о своем невежестве. Жена, как показалось ему, слишком легкомысленно отнеслась к происшедшему; она только испугалась,
а потом, когда узнала, что Бризжалов «чужой», успокоилась.
– А все-таки ты сходи, извинись, – сказала она. – Подумает, что ты себя в публике держать не умеешь!
– То-то вот и есть! Я извинялся, да он как-то странно... Ни одного слова путного не сказал. Да и некогда было разговаривать.
На другой день Червяков надел новый вицмундир[5], постригся и пошел к Бризжалову объяснить... Войдя в приемную генерала, он увидел там много
просителей, а между просителями и самого генерала, который уже начал прием прошений. Опросив несколько просителей, генерал поднял
глаза и на Червякова.
– Вчера в «Аркадии»[6], ежели припомните, ваше – ство, – начал докладывать экзекутор, – я чихнул-с и... нечаянно обрызгал... Изв...
– Какие пустяки... Бог знает что! Вам что угодно? – обратился генерал к следующему просителю.
«Говорить не хочет! – подумал Червяков, бледнея. – Сердится, значит... Нет, этого нельзя так оставить... Я ему объясню...»
Когда генерал кончил беседу с последним просителем и направился во внутренние апартаменты, Червяков шагнул за ним и забормотал:
– Ваше – ство! Ежели я осмеливаюсь беспокоить ваше – ство, то именно из чувства, могу сказать, раскаяния!.. Не нарочно, сами изволите знать-с!
Генерал состроил плаксивое лицо и махнул рукой.
– Да вы просто смеетесь, милостисдарь! – сказал он, скрываясь за дверью.
«Какие же тут насмешки? – подумал Червяков. – Вовсе тут нет никаких насмешек! Генерал, а не может понять! Когда так, не стану же я больше извиняться перед
этим фанфароном! Чёрт с ним! Напишу ему письмо, а ходить не стану! Ей-богу, не стану!»
Так думал Червяков, идя домой. Письма генералу он не написал. Думал, думал, и никак не выдумал этого письма. Пришлось на другой день идти самому объяснять.
– Я вчера приходил беспокоить ваше – ство, – забормотал он, когда генерал поднял на него вопрошающие глаза, – не для того, чтобы смеяться, как вы изволили
сказать. Я извинялся за то, что, чихая, брызнул-с..., а смеяться я и не думал. Смею ли я смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и
уважения к персонам... не будет...
– Пошел вон!! – гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся генерал.
– Что-с? – спросил шёпотом Червяков, млея от ужаса.
– Пошел вон!! – повторил генерал, затопав ногами.
В животе у Червякова что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша, он попятился к двери, вышел на улицу и поплелся... Придя машинально домой, не снимая
вицмундира, он лег на диван и... помер.
Источник: Чехов А. П. Смерть чиновника // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. –
Т. 2. [Рассказы. Юморески], 1883–1884. – М.: Наука, 1975. – С. 164–166.
|
| |
|
1. «Смерть чиновника» – впервые рассказ напечатан в журнале «Осколки», 1883, № 27, 2 июля (ценз. разр. 1 июля),
стр. 4–5. Подзаголовок: (Случай). Подпись: А. Чехонте.
Включено в сборник «Пестрые рассказы», СПб., 1886 и перепечатывалось во всех последующих изданиях сборника.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Рассказ написан 25–26 июня 1883 года. 25 июня, посылая обозрение «Осколки московской жизни», Чехов писал Лейкину: «Сейчас сажусь писать для Вас. Суббота у меня Ваш день». С письмом от 27 июня «экспромтец» был отправлен, а 29 июня Лейкин уже извещал Чехова: «Получил от Вас „Осколки московской жизни“, получил рассказ „Смерть чиновника“. И то и другое прелестно» (ГБЛ).
По сообщению М. П. Чехова, действительный случай, происшедший в московском Большом театре и близкий к изображенному в «Смерти чиновника», рассказал Чехову инспектор репертуара и затем директор московских театров В. П. Бегичев (М. П. Чехов. Антон Чехов и его сюжеты. М., 1923, стр. 32; Вокруг Чехова, стр. 150). Однако неясно, был ли Чехов знаком с Бегичевым в 1883 г.
Некоторое сходство рассказ «Смерть чиновника» обнаруживает с широко известным в театральных кругах анекдотом об Александре Михайловиче Жемчужникове.
Наступив намеренно в театре на ногу высокопоставленному сановнику, Жемчужников затем ежедневно приходил к нему с извинениями, пока разгневанный сановник
его не выгнал (см.: Б. Я. Бухштаб. Козьма Прутков. – Предисловие к кн.: Козьма Прутков. Полное собр. соч. М. – Л., 1965, стр. 8).
( вернуться)
2. Экзекутор – судебный исполнитель. В Российской империи чиновник, ведавший хозяйственными
делами учреждения, наблюдавший за порядком в канцелярии. ( вернуться)
3. ...глядел в бинокль на «Корневильские колокола» – оперетта Р.-Ж.-Л. Планкетта (1848–1903). Возможно,
что Чехов знал ее еще с гимназических лет.
По воспоминаниям В. В. Зелененко (ЦГАЛИ), в Таганроге в конце 70-х годов большим успехом пользовалась эта оперетта, с участием Е. Неделина, Чернова,
Райчева. Следует, однако, отметить, что впервые оперетта была поставлена в Париже в 1877 г. и в «Перечне пьес, шедших в театре и на любительских сценах в
г. Таганроге в 1870-е годы», составленном М. Л. Семановой, оперетта эта не значится (см. «Уч. зап. Ленинградского гос. пед. ин-та им. Герцена». Т. 67.
Кафедра русской литературы, Л., 1948, стр. 195–201; то же в кн.: А. П. Чехов. Сб. статей и материалов. Вып. 2, Ростов-на-Дону, 1960, стр. 172–184). ( вернуться)
4. Ваше – ство – подражательное (при быстрой речи) сокращение от Ваше ...-ство: высочество, сиятельство- и т. д.
Чехов одним написанием слова передает и настроение, и характер обращения Червякова к генералу. "Извините, ваше-ство. ." Через это "ваше-ство" как будто слышишь
интонацию, подобострастный шепот в театре. ( вернуться)
5. Вицмундир – до революции: форменный фрак гражданских чиновников. ( вернуться)
6. ...в «Аркадии»... – петербургский летний сад с театром, где давались комические представления. ( вернуться)
|
| |
|
| |
|
|
|
