1. «Поэзоконцерт» – из сборника «Громокипящий кубок (1913)». Опубл.: 1911.
Впервые: Ручьи в лилиях, с датировкой: “1911. Март”. Дата восстановлена в 5-м
издании не полностью: “1911”. (
вернуться)
2. Эпиграф – из предпоследней строфы стихотворения
Мирры Александровны Лохвицкой
(1869-1905) “Сопернице” (1896-1898), в котором поэтесса воспевает свой поэтический храм:
Многоколонен и обширен
Стоит сияющий мой храм;
Там в благовонии кумирен
Не угасает фимиам.
Там я царица! Я владею
Толпою рифм, моих рабов...
(Лохвицкая, 2, 55-56)
(
вернуться)
3. ...цепят звенья пахитос... – пахитоса (с исп.) – тонкая папироса.
«“Цепят звенья пахитос”, т.е., куря, пускают дымовые кольца» – заметил Р.Ф. Брандт (Критика, 132). (
вернуться)
4. Я, как ректор Академии... – «Титул “ректор Академии” Поэзоконцерт, – заметил
Р.Ф. Брандт, – мне при этих словах представляется не глава поэтского кружка, а начальник высшего духовного училища» (Критика, 145). (
вернуться)
О стихотворении «Поэзоконцерт»
Северянин любил читать стихотворение “Поэзоконцерт” с эстрады, и оно воспринималось критиками как “визитная карточка” поэта.
Об одном из авторских исполнений “Поэзоконцерта” писали “Одесские новости” 8 февраля 1914 г.: «Сначала странно слышать этот примитивный и заунывный напев:
“Оттого что груди женские, там не груди, а дюшесе” (так!) Но потом замечаешь, что сама мелодичность стиха переходит в напевность. И это приемлемо».
“Поэзоконцерт” отмечен особым вниманием критики. Один из авторов “Биржевых ведомостей” привел эту “пьеску” полностью, назвал ее “галантерейным комплиментом”
и напомнил, что “несправедливо забытый первенец нашего декаданса” Емельянов-Коханский впервые вдохновил стихотворцев “Шута” и “Осколков” на пародии о
фиолетовых руках. «Г. Северянин, выступающий теперь, спустя 20 лет, с теми же “фиолетовыми концертами”, рискует так и остаться в своем интервале,
между двух стульев, с репутацией человека, второй раз открывающего Америку» (1911. 3 авг. Утр. вып.).
Р.Ф. Брандт счел, что “пьеска” “обильна странностями”: здесь встречаются глаголы с предлогом “о”, которые любит Северянин (“офиалчен и олилиен озерзамок Мирры
Лохвицкой”), «произвольным кажется упущение “соединительной гласной”», в слове “озерзамок” (несколько раз). «Когда в “Поэзоконцерте” говорится про “фиолетовый
концерт”, я лишь робко гадаю, что он для поэта ало-голубой, т.е. и страстно-яркий, и небесно-возвышенный» (Критика, 130, 153, 149).
На призыв Северянина: “Проклинайте, люди трезвые! Громче, злей, вороны, каркайте!” – критики ответили рецензиями, фельетонами и пародиями, в которых
особенно высмеивали вторую строфу. Популярной стала пародия Е. Венского, опубликованная в “Биржевых ведомостях” (1911. 9 авг. Веч. вып.):
Весь обландышен, обгвоздичен прудодомик барда Игоря...
Дача Дылица затылится к фабрикгороду спиной.
Ландыш светоцветоветровый, для меня теперь цвети, горя,
Потому что в этой Дылице я помпезный Антиной...
Обашмаченный, обрюченный, выхожу я в сад летеющий.
Заосенен желтолистьями, я сажусь на интервал...
Здесь поэт беретов бархатных (паж принцессы, – не лелеющей),
Про принцессу я уж трудово тьму поэзов написал.
Иванов-Разумник отнес вторую строфу “Поэзоконцерта” к «целому ряду никому не нужных “эксцессов”». «К чему все это? И неужели это “поэтический образ”? Во всем этом
много гимназического задора и нет поэтической необходимости» (Критика, 76-77).
«Фельетонисты, – заметил А. Измайлов, - советовали писать на вывесках: “Дамий портной” и внушали поэту величайшую осторожность обращенья с грудью красавиц,
напоминающей дюшес. Литературные обозреватели находили, что поэт, севши в атласный интервал, в сущности, сел между двух стульев...» (Критика, 48).
“Образчики пошлости”, которые до сих пор встречались только в “заборной” литературе, увидел критик Н. Трофимович в сравнении женских грудей с грушами (“Оттого,
что груди женские здесь не груди, а дюшесе...”): “Если это сравнение не заставит вас содрогнуться, как от прикосновения чего-то скользкого, холодного,
то придется признать гений поэта” (Неделя. 1913. № 25. 23 июня).
Критик П. Берлин назвал это сравнение “чисто Северянинской пошлятиной” (Свободный журнал. Пг.; М., 1915. Ноябрь (№ 11). С. 126).
Между тем у Северянина это сравнение использовано в восхищенном, но ироничном смысле (ср. “У матерей созрел дюшес грудей” (“Под Шарля Бодлэра. Цыгане в пути”
- ПА; 1910); “Хотите спелого дюшеса, / Как Ваша грудь?” (Полонез “Бравура”. 1910); “Пейте уст алькермес! ешьте девий дюшес!” (“Хабанеретта” - Нижегородец.
1912. 20 окт. /1 2 нояб.). Ср. у мещанок – “груди – дыни, жабой брошь” (“В кустах жасмина” – З Я , 1913).
