1

Всю ночь у пушек пролежали
Мы без палаток, без огней,
Штыки вострили да шептали
Молитву родины своей.
Шумела буря до рассвета;
Я, голову подняв с лафета,
   Товарищу сказал:
«Брат, слушай песню непогоды:
Она дика, как песнь свободы».
Но, вспоминая прежни годы,
   Товарищ не слыхал.

2

Пробили зорю барабаны,
Восток туманный побелел,
И от врагов удар нежданый
На батарею прилетел.
И вождь сказал перед полками:
«Ребята, не Москва ль за нами?
   Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали».
И мы погибнуть обещали,
И клятву верности сдержали
   Мы в бородинский бой.

3
Что Чесма, Рымник и Полтава?
Я вспомня леденею весь,
Там души волновала слава,
Отчаяние было здесь.
Безмолвно мы ряды сомкнули,
Гром грянул, завизжали пули,
   Перекрестился я.
Мой пал товарищ, кровь лилася,
Душа от мщения тряслася,
И пуля смерти понеслася
   Из моего ружья.

4

Марш, марш! пошли вперед, и боле
Уж я не помню ничего.
Шесть раз мы уступали поле
Врагу и брали у него.
Носились знамена, как тени,
Я спорил о могильной сени,
   В дыму огонь блестел,
На пушки конница летала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
   Гора кровавых тел.

5

Живые с мертвыми сравнялись;
И ночь холодная пришла,
И тех, которые остались,
Густою тьмою развела.
И батареи замолчали,
И барабаны застучали,
   Противник отступил:
Но день достался нам дороже!
В душе сказав: помилуй боже!
На труп застывший, как на ложе,
   Я голову склонил.

6

И крепко, крепко наши спали
Отчизны в роковую ночь.
Мои товарищи, вы пали!
Но этим не могли помочь.
Однако же в преданьях славы
Всё громче Рымника, Полтавы
   Гремит Бородино.
Скорей обманет глас пророчий,
Скорей небес погаснут очи,
Чем в памяти сынов полночи
   Изгладится оно.
1830-1831

Источник: Лермонтов М. Ю. Сочинения: В 6 т. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954—1957. Т. 1. Стихотворения, 1828—1831. — 1954. — С. 288—290.

1. "Поле Бородина" — стихотворение впервые опубликовано с незначительными разночтениями в Соч. под ред. Дудышкина (т. 2, 1860, стр. 102—105) под заглавием «Бородино».
Датируется 1830 или 1831 годом по положению в тетради XX.
Это стихотворение, написанное еще под влиянием старых, одических традиций, Лермонтов переделал в 1837 г. («Бородино»; см. на сайте "К уроку литературы"), превратив его в рассказ старого солдата.
Лермонтов стремился всесторонне изучить историческую обстановку Бородинского сражения. В материалах В. X. Хохрякова (ИРЛИ, оп. 4, № 85, л. 21) после текста стихотворения «Поле Бородина» следует запись: «К обработке этого сюжета относится и сохранившаяся записка о Бородинском сражении: „ Le champ de Borodino“ ». Затем на французском языке приводится сама записка, содержащая прозаический рассказ о Бородинской битве. Та же записка помещена в другой хохряковской тетради (ИРЛИ, оп. 4, № 26, л. 2) с подписью Лермонтова на французском языке: «М. Lermantoff».

С самого начала герой стихотворения (и первого, и второго) задумывался как образ воина – участника события. Но в стихотворении «Поле Бородина» образ «рассказчика» неясен, неизвестно, кем он является и кому адресует свой рассказ («не слышащего» его «товарища» слушателем можно назвать только условно). Его подчеркнуто книжная речь («Брат, слушай песню непогоды: / Она дика как песнь свободы»; «Душа от мщения тряслася, / И пуля смерти понеслася / Из моего ружья») не позволяет назвать его рядовым участником Бородинского сражения.
Герой же «Бородина» – представитель народной массы, наделенный соответствующей речевой характеристикой («У наших ушки на макушке»; «Постой-ка, брат, мусью!»), носитель коллективного сознания, выражающий народный взгляд на события Отечественной войны.
Воплотителем этой идеи народности выступает в «Бородино» почти фольклорный коллективный образ «богатырей» – героев войны 12-го года («Да, были люди в наше время…»). Меняется самый характер изображения: романтически книжная строка из «Поле Бородина» («На пушки конница летала») сменяется строкой с точной звуковой «окраской» («Звучал булат, картечь визжала»), передающей накал боя; вместо «На труп застывший, как на ложе, / Я голову склонил» – появляется прозаическое «Прилег вздремнуть я у лафета…» и т. д.
Романтизированный рассказ героя «Поля Бородина» на фоне шумящей «до рассвета» «бури», также явно романтического происхождения, сменяется рассказом одного из участников сражения, обращенного к внимательно слушающим его молодым солдатам. А это, в свою очередь, сообщает семантическую наполненность некоторым неизменѐнным строкам в позднем стихотворении.
Например: если в «Поле Бородина» строка «Гора кровавых тел» воспринимается как романтически гиперболизированное описание войны, то в «Бородино» эта строка становится выражением трагичности войны, показанной, говоря словами Л. Н. Толстого, «в настоящем ее выражении». (вернуться)

Самокиш Н. С. Атака лейб-гвардии Литовского полка. 1912
Во время Бородинского сражения французские кирасиры 1-го кавалерийского корпуса атаковали Лейб-Гвардии Литовский и Измайловский полки, защищавшие деревню Семёновское. В ходе боя произошёл редкий в военной истории случай, когда пехотные каре не только отражали нападение неприятельской конницы, но и сами переходили в атаки: «Командир Литовского полка Удом, выстрелив батальным огнём, закричал; ура! пошёл на штыки и гнал неприятеля до ближней высоты».