| Главная |
| |
|
К. Н. Батюшков.
Карандашный рисунок О. Кипренского 1815 г. (Государственный литературный музей) |
| |
|
| |
|
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ БА́ТЮШКОВ
(1787 – 1855) |
| |
|
| |
Sunt aliquid manes: letum non omnia finit;
Luridaque evictos effugit umbra rogos.
Propert.[2]
Я берег покидал туманный Альбиона:[3]
Казалось, он в волнах свинцовых утопал.
За кораблём вилася Гальциона,[4]
И тихий глас её пловцов увеселял.
Вечерний ветр, валов плесканье,
Однообразный шум и трепет парусов,
И кормчего на палубе взыванье
Ко страже дремлющей под говором валов;
Всё сладкую задумчивость питало.
Как очарованный у мачты я стоял,
И сквозь туман и ночи покрывало
Светила Севера любезного искал.
Вся мысль моя была в воспоминанье,
Под небом сладостным отеческой земли.
Но ветров шум и моря колыханье
На вежды томное забвенье навели.
Мечты сменялися мечтами
И вдруг… то был ли сон?.. предстал товарищ мне,
Погибший в роковом огне
Завидной смертию, над Плейсскими струями.[5]
Но вид не страшен был; чело
Глубоких ран не сохраняло,
Как утро Майское веселием цвело,
И всё небесное душе напоминало.
«Ты ль это, милый друг, товарищ лучших дней!
Ты ль это? я вскричал, о воин вечно милой!
Не я ли над твоей безвременной могилой,
При страшном зареве Беллониных огней,
Не я ли с верными друзьями
Мечом на дереве твой подвиг начертал,
И тень в небесную отчизну провождал
С мольбой, рыданьем и слезами?
Тень незабвенного! ответствуй, милый брат!
Или протекшее всё было сон, мечтанье;
Всё, всё, и бледный труп, могила и обряд,
Свершённый дружбою в твое воспоминанье?
О! молви слово мне! пускай знакомый звук
Ещё мой жадный слух ласкает,
Пускай рука моя, о незабвенный друг!
Твою, с любовию сжимает…»
И я летел к нему… Но горний дух исчез
В бездонной синеве безоблачных небес,
Как дым, как метеор, как призрак полуночи,
Исчез, — и сон покинул очи. —
Всё спало вкруг меня под кровом тишины.
Стихии грозные казалися безмолвны.
При свете облаком подёрнутой луны,
Чуть веял ветерок, едва сверкали волны,
Но сладостный покой бежал моих очей,
И всё душа за призраком летела,
Всё гостя горнего остановить хотела:
Тебя, о милый брат! о лучший из друзей!
Июнь 1814
Источник: К. Батюшков. Опыты в стихах и прозе. СПб.: Н. Греч, 1817.
|
| |
|
1. Тень друга – впервые элегия К. Н. Батюшкова напечатана в журнале «Вестник Европы», 1816,
ч. LXXXIX, № 17 и 18, с. 3–5.
Элегия посвящена памяти близкого друга Батюшкова Ивана Александровича Петина (1789–1813), убитого в Лейпцигском сражении.
Ему же посвящены послание «К П<ети>ну», вошедшее в «Опыты», и мемуары «Воспоминание о Петине» (9.IX 1815; опубликован в 1851 г.). ( вернуться)
2. Эпиграф – Маны не бесплотны: смертью не все кончается; // И бледная тень ускользает,
победив погребальный костер. Проперц<ий> (лат.).
Маны – тени умерших.
Эпиграф взят из элегии римского поэта Секста Проперция (Sextus Propertius, ок. 50 – ок. 15 до н. э.) к тени Цинтии (книга IV, элегия VII, стихи 1–2).
( вернуться)
3. Альбион – древнее название Британии.
30.V 1814 на пакетботе «Альбион» Батюшков направился из Гарича (Англия) в Готенбург (Швеция; см. примеч. 11 к стихотворению «Воспоминания. Отрывок»).
Туманный берег Альбиона… – ср. «На развалинах замка в Швеции» в старой орфографии «На развалинах замка в Швеции», стих 46. ( вернуться)
4. Гальциона – зимородок (греч. 'αλκυων). ( вернуться)
5. Плейсские струи – Плейсса, река на равнине под Лейпцигом, где 4–6.X 1813 происходила
«битва народов», в которой погиб И. А. Петин. ( вернуться)
|
| |
|
| |
|
|
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
| |
| |
|
К. Н. Батюшков.
Неизв. художник. Нач. 1850-х |
| |
| |
|
| |
|
|
